Олег Аркадьев - Под руку с Одиночеством [СИ]

— Зачем ты согласилась встретиться? — поинтересовалась Кати, отпихивая ножкой грязную прошлогоднюю листву. — Я ведь тебе не интересна.

— А на свидание тогда зачем меня пригласила? На самом деле, мне очень интересно, — отрицательно помотала головой Танька. — И ты мне нравишься, и Лекси, и вообще все в вашей компании. Классно, когда умеют видеть.

— Ты сумасшедшая? Зачем загадками говоришь?

— Есть немножко, — смутилась в ответ, — люблю недосказанность.

— Тебя понять — адское терпение нужно! Как тебя папа выдерживает только…

— Мы молча понимаем друг друга. А что ты знаешь про всякое адское? Кроме терпения?

— Точно психанутая, — Кати от радости аж подпрыгнула на ходу. — Откуда мне знать такое?

— Ну ты же про адское терпение знаешь.

— Это выражение такое! Разве не слышала?

— Жаль, — Танька опечалилась, — хотелось еще про собачьих чертей подробнее узнать и всякое такое…

— С тобой не соскучишься! Зачем тебе все это?

— Понять себя хочу, — махнула рукой. — Давай сладкое где-нибудь раздобудем, настроение исправим!

— Вон кафе, только там дорого. Лучше на базаре конфет купим. И пирожное!

— Пойдем в кафе, я угощаю, — Танька, не задумываясь, похлопала себя по карману джинсов.

— Откуда у тебя деньги? Хотя, папа твой много получает, — Кати уныло опустила голову и поплелась дальше по инерции.

— Волк здесь ни при чем, я в модельном агентстве иногда контракты беру, — импровизировала прямо на ходу. — Ну, съемки. Вроде, для рекламы и всякое такое.

— И по телевизору показывают? — встрепенулась Кати. — Везу-учая, — протянула с восхищением. — Вот бы и мне так.

— Не завидуй. Хочешь — я тебе адрес подскажу, приходи свободно, — Танька открыла дверь в кафе. — Они пробы хоть каждый день готовы проводить.

— Правда?! — округлила глаза Кати.

— Зачем врать? Ты же красивая, стройная. Что еще нужно?

— Я ж не такая привлекательная, как ты… — за столик села уже грустная.

— Очнись! Чаще улыбайся и живи своим умом, вот и весь секрет. А здесь меню или самим нужно откуда-то вкусности тащить? — стала оглядываться Танька.

— Сейчас официант подойдет. Я сюда приходила однажды, с родителями, нас пригласили знакомые, — пояснила и совсем смутилась. — Ты, наверное, часто в таких местах бываешь?

— Первый раз, — пожала плечами в ответ. — Не нужно завидовать. Вот ты была с родителями. А я никогда, только с папой.

Заказали и получили какое-то вычурное мороженое, по стакану явно пакетированного сока и две порции тортика с коричневой глазурью.

— А что они с мамой не жили? Она ему изменяла? — принимаясь за мороженое, поинтересовалась Кати.

— Нет, — мотнула хвостиком Танька. — Она не любит воинственных.

— Для тебя она все еще жива, да? — от сочувствия Кати даже есть перестала.

— Она и жива. Для меня умерла, когда отказалась от родительских прав. А я давно хотела с папой жить, он меня никогда не предаст.

Лицо собеседницы вытянулось от удивления, как капля меда.

— Она чего-чего сделала?!

— Отказалась от меня. Когда поняла, что за «рекламу» в модельном агентстве снимают. Хотя когда-то сама меня туда привела.

— Чего?.. Ты о чем? — Кати уже вся была сплошное внимание.

— О деньгах. Вкусное мороженое? Может, еще возьмем?

Кати медленно отодвинула от себя недоеденное лакомство и тяжело сглотнула.

— И ты снималась в таком?! — уточнила вдруг осипшим горлом.

— Представь себе. Деньги же нужны.

— У тебя отец круто зарабатывает!

— Значит, деньги за убийства чище и на них мороженое было бы вкуснее? — Танька как ни в чем не бывало продолжала наслаждаться своей порцией.

Это поставило Кати в тупик: хотелось хотя бы попробовать тортик, если не доесть мороженку. Бывать в таком кафе тоже хотелось. И джинсы, как у Таньки. И было страшно и противно.

Она медленно придвинула к себе остатки холодного десерта и стала молча доедать.

— Да ладно! Расслабься, я пошутила! Нормальное агентство, модельное. И показы у них часто бывают, все на виду. Юмор у меня такой, черный, как ваша жизнь.

— Блин, ты меня до инфаркта доведешь! — Кати уже спокойно стала наслаждаться маленькой радостью.

«А вот и нет! Не будет у тебя инфаркта, — подумала Танька. — Тебя собьет машина, через четыре года и тридцать дней. Когда ты, счастливая, будешь выходить из этого кафе. Жаль. Тепло и сухо, и кровь на асфальте будет хорошо видна.

Ну что тебе в голову лезет!

О чем ты мне думаешь, о том и лезет! Ее сегодняшняя зависть погубит.