Олег Аркадьев - Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы [СИ]

— Как скажешь, как скажешь, — с хитрой улыбкой забирая передвижной столик, тихо проговорил оператор.

— Это как такое возможно?! — беззастенчиво ползая по мягкому полу в позе готовящегося к старту спринтера, Мелл откровенно восхищалась простором нового жилища. Стены меняли свой цвет в зависимости от настроения, но еще ни разу не стали яркими, мрачными или холодными.

— Это я спальный мешок выдумала! — гордилась Танька. — Когда долго не могла заснуть однажды, а хотелось теплого и уютного, и еще разного всякого, что в полудреме пришло. Вот он и появился…

— Да тут места больше, чем в палатке! И купол такой необычный, словно мы в пещерке или в норке своей! А постели! Матрац огромный! А подушек зачем столько?! — все никак не могла успокоиться.

— Я с тремя сплю, ты же знаешь, — удивилась в ответ. — И тебе советую: во время отдыха энергетические каналы [20] Энергетические каналы — нади — система путей движения праны — энергии, наделенной сознанием, — в теле человека. Структура потоков отображает взаимоотношения человека с окружающей реальностью и самим собой. Это определение немного расширяет толкование, данное в первом словаре. не должны пересекаться.

— А подушек — восемь! Куда столько?! И одеяла такие огромные! — нежно погладила мягкий теплый ворс.

— Одна — под голову, другая — обнять и руки примостить, — удивились, поднявшись, Танькины бровки.

— Обнимать и меня можно, — констатировала Мелл, прижимая к щеке необычный покров. — А еще?!

— Третью — коленками зажать, — слегка смутилась в ответ. — И сидеть нам на чем-то нужно…

«Во сне потоки энергии в теле не должны пересекаться!

Ни под каким видом! Иначе не отдых, а сплошное мучение!

Да! — подтвердило Второе Я.

Вот! — быстро обосновала для себя необходимость третьей подушки Танька.»

— Откуда здесь освещение? — недоумевала Мелл по инерции, вгрызаясь в обязательное вечернее яблоко. Её привычки совпадали с Танькиными даже в таком серьезном отношении к рациону и здоровью.

Плотным ужином все же не пренебрегли, составив компанию Лютику в поедании горячей жирной колбасы, дополненной огромной, посыпанной зеленью, яичницей. Мороженое и сладости приносят радость в покое, поэтому их не считали десертом и оставили на потом.

— Ты куда запропастился, — услышав возвращение товарища, техник и не думал прерывать наблюдение за двумя прелестями в спальном мешке. — Так долго кашу притарабанить?

— Кашу — не долго. Я тут еще на ночь кое-чего перекусить прихватил, — тихий звон зацепившегося за дверь столика, наполненного вредными вкусностями, не вязался со скромным ответом оператора.

— Чего?! — едва успел проглотить слюну резко обернувшийся коллега. — Я же просил! Я худею!

— Ужин — как заказывал: вот твоя каша, чашка и яблоко, — оператор протянул маленький поднос. — А про пожевать и червячка заморить уговора не было.

— В чашке пусто, — разочарованно и немного жалобно глянул в глаза приятелю техник.

— Это для слюны, сам наполнишь. Чем больше её из тебя вытечет — тем меньше тебя в тебе останется. Вот и похудеешь, — столик встал между креслами.

— Не знаю, откуда светло, само так получилось, — дожевывая яблоко, Танюша игриво пожала плечиком, — если нужно — оно и как ночник может работать. Совсем темнота нам же не нужна? — прозвучало еще большей загадкой.

— Спать будем? Или… — не успела предложить Мелл.

— Сначала — спать! Усталость все равно где-то есть, даже если мы ее не ощущаем, — отрезала в ответ, уже забираясь под легкое пушистое одеяло на своей половине постели.

— Я про костер подумала. А ты о чем? — успевшая наполовину укрыться, подруга не унималась.

— И я про костер. И про комаров. Ты одежду почистила? — прозвучало от укутавшейся с головой девочки.

— Да, в соседней пещерке сохнет. А поцеловать? — Мелл любила выбивать из привычного ритма любого.

— Чего?! — резко села Танька. — Как сохнет?! Я тебе выборочную дематериализацию сказала сделать! Грязь и пот убрать! А ты что выдумала?

— Телекинезом постирала. В озере… — вытянулась от удивления вместе с лицом.

— И в чем мы, по твоему, встретим врага? А? — по-настоящему злиться Танька не могла.

— Да можно и голышом, — лениво зевнуло предложение. — Главное, чтоб наши намерения правильно поняли…

— Ты хоть кроссовки не намочила?

— Что им сделается. Высохнут, — Мелл просто млела под роскошным пушистым одеяльцем и не особо задумывалась над ответами. Нежась каждым миллиметром кожи от ласкового прикосновения ворса, она постепенно успокаивалась и засыпала.