Пол Андерсон - Круги ада [Сетевая компиляция из разных изданий]

— Но что бы мы делали потом?

— Поставили бы себя вне закона, — Фландри кивнул. — Примерно так, как это сделал я, хотя я и надеюсь скрыть вину, которой за собой не чувствую. Если даже оставить в стороне мое личное благополучие, факт этот, получи он огласку, явил бы собой плохой прецедент. К числу ваших пробелов, Мак-Кормак, относится недооценка общественного лицемерия.

— Мы не могли… прятаться за чужую спину.

— Да, конечно, и вам нужно бы было сразу сделать то, что вы и многие другие вынуждены будете сделать сейчас — уйти за пределы Империи.

— Вы с ума сошли! Куда?

Фландри снова встал и посмотрел на него сверху вниз.

— Это вы сошли с ума, — сказал он. — Мне кажется, что только упадком нашего духа можно объяснить тот факт, что мы, в наши дни, перестали думать об эмиграции. Лучше сидеть дома, думаем мы, и цепляться за то, что имеем и хорошо знаем — за свой комфорт, свои гарантии, свои связи… чем навсегда раствориться в этой огромной и странной вселенной… И это даже тогда, когда то, за что мы цепляемся, разлетается под нашими руками в пух и прах. Но пионеры все же действуют. Есть еще место — вся галактика за теми несколькими звездами, которые, как мы считаем, наши.

— Вы сможете скрыться, если отправитесь в ближайшие несколько часов. За это время ваши люди успеют забрать семьи и высадить тех, кто не захочет улетать. Этим придется полагаться на милость правительства, хотя, я думаю, необходимость вынудит его быть снисходительным. Рандеву назначьте у максимально отдаленной звезды. Вряд ли какой-либо из ваших кораблей будут преследовать за пределами границы, если даже его обнаружат. Уходите как можно дальше, Мак-Кормак, так далеко, как только сможете. Найдите новую планету. Найдите новое общество. Никогда не возвращайтесь назад.

Адмирал тоже встал.

— Но я не могу отказаться от своих обязательств, — простонал он.

— Вы однажды сделали это, когда восстали, — сказал Фландри. — Ваш долг — спасти то, что вы еще можете спасти, и прожить остаток своей жизни с сознанием того, что вы здесь сделали. Может быть, руководство людьми на их пути к новой жизни утешит вас. — "Уверен, что со временем так и будет. Веры в собственную правоту в тебе столько же, сколько в истинном короле". — И Катрин. Она хочет уйти. Она очень этого хочет. — Он встретился взглядом с Мак-Кормаком. — Ни одно существо никогда не имело большего права на то, чтобы покинуть цивилизацию, чем она.

Мак-Кормак болезненно сморщился.

— Никогда не возвращайтесь, — повторил Фландри. — Даже не думайте о том, чтобы набрать варваров-наемников и вернуться. Тогда вы превратитесь во врага, настоящего врага. Я хочу чтобы вы дали в этом свое слово чести. Если не дадите его мне и Катрин, то ей не будет позволено вернуться к вам, чтобы вы со мной ни сделали. — "Я вру, как последняя скотина." — Если вы дадите его и нарушите, она вам этого не простит.

Несмотря ни на что, вы умелый руководитель. Вы — тот человек, который сумеет подготовить эмиграцию, сумеет сообщить, убедить, организовать, действовать. Дайте мне слово, и Катрин прибудет к вам в моей шлюпке.

Мак-Кормак закрыл лицо руками.

— Слишком все это внезапно. Я не могу…

— Ну что ж, если хотите, давайте сперва обговорим кое-какие практические вопросы. Я уже взвесил различные детали.

— Но… я не могу…

— Катрин все равно ваша, — с горечью проговорил Фландри. — Докажите же мне, что вы достойны ее.

Она ожидала в шлюзе. Часовые замкнули ее в свой круг, как стая волков. Ему бы хотелось, чтобы на лице ее, которое он видел в последний раз, не было столько муки и страдания.

— Доминик?.. — прошептала она.

— Он согласился, — сказал ей Фландри. — Ты можешь идти к нему.

Она качнулась. Он подхватил ее и поддержал.

— Ну-ну, — сказал он грубовато, хотя сам с трудом сдерживал слезы, и погладил ее по блестящим растрепанным волосам. — Ну-ну, все кончено, мы победили, ты и я… — Она продолжала клониться. Он едва успел удержать ее.

С дорогой ношей на руках, он прошел в больничный отсек, уложил ее и сделал стимулирующий укол. Через несколько секунд краски вновь ожили на ее лице, ресницы дрогнули, зеленые глаза разыскали его взглядом.

— Доминик! — крикнула она. В голосе ее дрожало рыдание. — Это правда?

— Сама увидишь, — улыбнулся он. — Но будь осторожна. Я впрыснул тебе самую минимальную дозу.

Она подошла к нему, все еще измученная и потрясенная. Их руки встретились. Поцелуй их был долгим, почти бесконечным.