Сергей Ткачев - Эра подземелий 2

– Ты ведь знаешь что это такое? Активируй, и появишься в предбаннике Пещеры сокровищ, около портала.

– А ты? Стой, Марк!

Поднявшись с пола, она попыталась схватить меня за руку, но ватные ноги снова подвели ее. Споткнувшись, Римма упала рядом с камнем возвращения. Она пыталась еще что-то сказать, но мое воспаленное сознание отказывалась воспринимать ее слова, считая их посторонним шумом. К чувству апатии добавилась какая-то странная, неконтролируемая агрессия. Я был так зол на себя и этот мир, что хотел его уничтожить.

Понятия не имею, когда она появилась, но завладев мной, злость поселилась внутри опустошенности, сформировав термоядерный коктейль.

«Марк, действие оттиска скоро закончится! Ты меня слышишь? Срочно приди в себя!» – Пытался достучаться до меня Кайсель.

– Да заткнись ты уже! Не разговаривай со мной! – Выкрикнул я в пустоту.

В данный момент мне было плевать на то, что звук голоса мог привлечь ненужное внимание обитателей четвертого этажа. Я просто шел вперед, стараясь ни о чем не думать. Желая убраться как можно дальше от Могилы героя. От устроенной на ее площади человеческой бойни.

Я все брел и брел вперед, даже не удивляясь тому факту, что почему-то на меня еще ни разу не напали. В какой-то момент мне стало очень сложно передвигать ноги. С каждым новым шагом идти становилось труднее. На периферии пустоты начали появляться какие-то болезненные ощущения. Хоть и смутно, я все же понимал, что эти сигналы приходят от моего израненного тела, но упорно старался их игнорировать, продолжая идти вперед.

В итоге очевидный результат не заставил себя ждать. Через какое-то время силы полностью меня покинули, и я рухнул на холодный каменный пол пещеры. Попробовав пошевелиться, я ощутил резкую боль во всем теле. Все на что мне хватило сил, так это перевернуться на спину и закинуть в рот очередную порцию пилюль на восстановление. Как только их благотворное влияние распространилось по моему организму, я тут же провалился в спасительное забытие.

Чернота манила. Она не отпускала, обещая вечный покой. Где не будет постоянных сражений с монстрами. Ежедневной потребности в заработке денег. Ревнивых отцов, пытающихся меня убить только за то, что решил ответить на чувства их дочерей. Никакой ответственности. Никаких желаний. Лишь благостная, бесконечная чернота.

– Побывав на грани, снова пытаешься убежать от суровой действительности? Марк был и остается таким же трусом!

– Как ты вообще смотришь на себя в зеркало по утрам? Тебе не противно?

– Ничтожество, решившее оставить все позади только ради душевного спокойствия.

Постепенно болтовня этого парня смогла привести меня в чувство. Открыв глаза, я увидел самого себя в черном похоронном костюме. Глаза моего двойника ярко сияли в темноте бездны оранжевым светом. Будто магнитом, они притягивали к себе. Манили, гипнотизируя и заставляя покориться их воле.

– И не стыдно тебе, сверхэгоист Марк?! Всю жизнь ты живешь только ради себя. Потакаешь своим капризам. Меценатством по отношению к сестре и детям из приюта пытаешься заглушить свою совесть и чувство вины.

– Но как бы ты не старался, стоит только угрозе жизни нависнуть над тобой Дамокловым мечом, как ты тут же сбегаешь и прячешься в очередной угол. Ты не только сверхэгоист, но еще и трус!

– Кто недавно кричал Кайселю, что настала пора взрослеть? И что же? Так ведут себя взрослые, когда адреналин в их организме заканчивает свое действие? Убегают от последствий принятых решений? Долго ты еще собираешься тут лежать?

– Не проще было бы просто закончить свой путь здесь? Безвестным ничтожеством, в очередной раз профукавшим свое счастье!

«Я не ничтожество!»

– Ой, ли? И давно? Докажи!

«Я больше не буду убегать»

– Ха-ха-ха, рассмешил!

«Я не ничтожество!»

– Повтори.

«Я не ничтожество!»

Мой последний ответ вышел наиболее эмоциональным. Он и помог мне вернуться обратно в реальность. Открыв глаза, первым, что я увидел, был люминесцентный мох, обильно росший на потолке высоко надо мной. Но, несмотря на его сияние, большая часть зоны, в которую я попал, была погружена во мрак. Словно бы что-то или кто-то гасил все световые лучи, испускаемые этим растением.

Прислушавшись к себе, я с удивлением обнаружил, что большинство травм, полученных в сражении с похитителями Риммы, уже исцелились. Мана восстановилась более чем на восемьдесят процентов, а усталость и вовсе не чувствовалась.