Алексей Осадчук - Лабиринт Страха

― Полегчало? ― усмехнулся Боровик.

Я благодарно кивнул и спросил:

― Как прошло внизу?

― Быстро, ― коротко сообщил он и опустился на ступеньку рядом со мной.

Мы сейчас находились на широком балконе, сплетенном из толстых ветвей «малышки». Именно так Боровик продолжал называть главную секвойю Лесограда. Далеко внизу, у самых корней гигантского древа постепенно рассасывалась многотысячная толпа лисолюдов. Считай, все население города. До этого целый час торжественно и важно Хлад Краснолап объявлял всем собравшимся о том, что род Белобрюхов перестал существовать. И что все родичи, а также имущество опального рода предателей с этого дня разделены между четырьмя родами победителями. Никто из горожан не возмущался. По крайней мере, явно. Тем более, что Хлад, а также стоявшие рядом с ним главы союзных нам кланов периодически потрясали отрубленными головами чернокровов.

Да, да… Шустр додумался притащить на ежегодное собрание родов чернокровов в обличии лисолюдов. Чем, собственно, упростил нам задачу. После того, как была убита первая тварь, сомневающихся больше не было.

Там внизу, рядом с главами родов стоял и Хитр, словно пыльным мешком прибитый. Сегодня он стал сиротой, как и я. Его отец, Прок Рыжехвост, пал в бою одним из первых. Мне не зря показалась подозрительной та группа странных лисолюдов. Впоследствии все увидели, что это и были чернокровы. Быстро расправившись с больным стариком, они попытались проделать тоже самое с другими главами родов. Но у них ничего не вышло. Прикончив Шустра, я успел шарахнуть по ним молнией. К слову, это все, чем я успел помочь патриархам. Спустя секунду, нам стало не до спасения кого-либо. Мы сами подверглись атаке практически со всех сторон. Ведь, убив Шустра, я объявил темным, на чьей стороне теперь сражаюсь. Мои щиты кое-как, но все-таки сдержали натиск. Ни я, ни Хитр не пострадали. По сути, моей главной задачей в той резне, что устроили лисолюды, было оберегать будущего лидера Рыжехвостов.

Должен заметить, что мне за прошедший год довелось увидеть много крови, равно, как и пролить ее, но то, что устроили лисолюды, убивая друг друга ― такое я видел впервые. Они остервенело резали, кололи, жгли и отравляли заклинаниями, рвали зубами и когтями своих сородичей.

Отец когда-то рассказывал, что самая страшная война — это гражданская. Когда брат поднимает руку на брата, отец на сына, внук на деда. Сегодня я убедился в этом воочию.

Что же касается нас с Боровиком ― мы скорее защищались, чем нападали. Лишь изредка помогая союзникам. Я даже не призывал Обжору. Моя интуиция в тот момент подсказывала, что будет неправильно, если моего питомца будут ассоциировать с убийствами лисолюдов. Должен заметить, они прекрасно справились и без нас. В итоге, как оказалось, единственным лисолюдом, которого я убил, был Шустр.

Зря он притащил чернокровов. Я понимаю, что ему нужна была стопроцентная гарантия победы, но впоследствии этот ошибочный ход Шустра стал решающим.

Дело в том, что многие лисолюды поддерживали смену власти в городе, не являясь при этом мечеными. Не знаю, чем их купил крысеныш. Наверняка посулил хлебные места у кормушки. Глупцы! После победы их ждал печальный конец. Шустр вряд ли собирался делиться властью. В итоге, когда в пылу боя прозвучали выкрики о том, что меченные действуют заодно с чернокровами, чаша весов окончательно качнулась в нашу сторону.

К слову, чернокровы находились не только в общем зале, но и в смежных помещениях, а также на нижних этажах. Только вот «Малышка» Боровика, заблокировав все двери, не дала им присоединиться к резне. После боя победители, не без помощи лесовика, прошлись поочередно по всем комнатам, уничтожая воющих от бессилия тварей.

Когда все было кончено, я рванул на выход из зала. Почему-то в тот момент самой главной целью в моей жизни было отдышаться. Запахи крови, вывалившихся потрохов, паленой шерсти и экскрементов накрепко забили мне нос и горло. Вода, предложенная Боровиком, буквально вернула меня к жизни.

Когда смог снова адекватно мыслить, я осознал, что самым поразительным и неожиданным для меня стал поступок Прока Рыжехвоста. Я снова и снова мысленно возвращался к бледному лицу обезглавленного Тима, но так и не смог оправдать жестокость старика.

― Он ведь так просил нас не убивать мальчишку… ― тихо произнес я, но сидящий рядом Боровик меня услышал. Как ни странно, он понял, о ком я говорю. Наверняка и сам находился под впечатлением от случившегося.