Алексей Осадчук - Лабиринт Страха

― Скажу больше, друг мой, ― кивнул я Добесу. ― До определенного момента, мне казалось, что мы друзья.

Не обращая внимание на ладонь Боровика, гоблин спросил:

― И что же тебя заставило изменить мнение?

― Все просто, ― ответил я, наблюдая за мимикой Мидори. ― Меня и моих близких предали.

Помолчав мгновение, давая моим новым товарищам переварить сказанное, я спросил:

― Судя по личине, Папаша Джино придумал своим фамильярам новое задание?

Дриада слегка вздрогнула и, сжав зубы, ответила:

― Я больше не фамильяр. Джино мертв.

― Без Ми темная хворь все-таки его добила? ― спросил я.

Дриада промолчала, опустив глаза, но я понял, что оказался прав.

― Если тебе будет от этого легче ― Джино до последнего не хотел сообщать о тебе, ― не поднимая головы, тихо произнесла она.

― Но это все-таки не помешало ему слить меня одновременно и тайной канцелярии, и людям стального короля.

Мидори резко подняла голову. В ее глазах я увидел замешательство.

― Погоди, так ты не знала, что он шпионил и на тех, и на других?

― Нет, ― покачала головой она и тихо добавила: ― Я думала, он служит только королю.

Эмоции дриады были искренними. С моими «волей» и «разумом» мне уже было несложно распознавать такие вещи.

― На меня ему было плевать, ― отмахнулся я. ― Уверен, он даже был рад избавиться от меня.

― Не верю! ― твердо произнесла Мидори. ― Он не мог так поступить. Он думал целые сутки! Я видела его состояние… Ему тяжело далось то решение…

Я склонил голову набок и пристально с насмешкой посмотрел на дриаду. А ведь простачкой ее не назовешь. Но она, похоже, от чистого сердца верила своему хозяину. Удивительно. Выходит, история с маленькой дриадой, оставшейся без древа и попавшей в плен, а затем выкупленной добрым ланистой на рынке рабов ― это правда?

― Увы, ― мягче, чем хотел, произнес я. ― Но вынужден разочаровать тебя. Джино медлил не из благих намерений. Он ждал подтверждения о продаже самки полоза. Не хотел, чтобы сделка сорвалась из-за проволочек с канцелярскими шпиками.

Я усмехнулся.

― Держал меня под боком. Подстраховывался. Старый интриган не хотел рисковать. Вдруг твои зелья подведут, и тварь очнется, рядом ведь есть дурачок Эрик со своей молнией.

Мидори было попыталась возразить, но я ее опередил:

― Это не мои слова. Так говорили в канцелярии. Джино действительно было плевать на меня. ― Я медленно поднялся и с удовольствием потянулся, при этом продолжая говорить: ― Там, где я вырос, люди часто использовали одно выражение. Не пытайся одной задницей усидеть на нескольких стульях. В лучшем случае останешься без стула, а в худшем… Кхм… Ну, ты сама понимаешь…

Краем уха я уловил смешок гоблина.

― Думается мне, ― продолжил я. ― Папаша Джино никогда не слышал о такой присказке. Помимо жирного куска от продажи темной твари ему захотелось большего.

― О чем ты? ― напряглась Мидори.

― Ты знала о том, что во время нашего путешествия не проходило и дня, чтобы Джино не начинал уговаривать Ми предать меня? По глазам вижу ― знала. Меня, кстати, это нисколько не злило. Я отчасти понимал старика. Собственный целитель при такой хвори ― о таком раскладе можно только мечтать! Тебя я тоже понимаю. Жив хозяин ― тебе хорошо.

Пока говорил, краем глаза осматривал место, куда нас забросило. Мы у подножия небольшой скалы. По правую руку, шагах в двадцати от меня, небольшой водопад. Вокруг, на первый взгляд, обычный лес. Судя по яркому солнцу, теплой погоде и сочно-зеленой листве ― сейчас конец весны или начало лета. Обычный пейзаж, каких полно в округе моего родного Орхуса. Только вот не следует забывать, где мы на самом деле находимся. В любой момент лабиринт может осчастливить нас сюрпризом.

Я не обошел вниманием моих спутников. Боровик и Добес держатся бодрячком. На первый взгляд ― живы и здоровы. Оба развесили уши. Если гоблин понимающе улыбается каждому моему слову, то Боровик реагирует намного сдержанней. В его зверином взгляде читается сочувствие дриаде. А ведь еще несколько часов назад сам сомневался, помогать атрийке или нет. Чует мое сердце, нам еще предстоит о многом поговорить с этим странным магом.

― Хочешь сказать, что ты другой? ― с усмешкой в голосе спросила Мидори. ― Думаешь, я тебе поверю, что ты относишься к гремлину-фамильяру, как к члену семьи?

― Верить или нет ― решать только тебе, ― пожал плечами я. ― Кстати, ошибка Джино была именно в этом. Он не поверил. А зря. Ми предан мне не потому, что он мой фамильяр, а потому что мы семья. Кстати, Ми сам захотел присоединиться к нам. Мне пришлось согласиться.