Array Журнал «Если» - «Если», 2015 № 01

— И кто же тебе эти сорок миль продал?

— Космотрассоинвестбанк!

Ребятишки, мы потом вместе с полицией за этим жульническим банком по всему космосу гонялись, но — это уже отдельная история.

— На основании чего? — строго поинтересовался Гробус.

— Как положено — я составил бизнес-план. Космический туризм, плантации, стадион.

— Стадион… — прошептал я, — Почему не кабаре?.. Почему не кегельбан?..

— Для кого стадион?

— Для колонистов. Вы что, не знаете, на спортивные объекты можно получить хороший кредит!

Клянусь — он смотрел на нас, как на двух идиотов.

— Так, — говорю, — большой спорт, значит? Олимпийские рекорды по ползанью на пузе и бегу на четвереньках.

— Почему?

— Потому что на ногах ты тут без экзоскелета шага не сделаешь!!! Ну, встань, встань, попробуй! Давай, поворачивайся и хотя бы встань на четыре точки!

Процесс занял две с половиной минуты. Но на четырех точках наш клоун не устоял — руки-ноги разъехались, почва-то песчаная, и он шлепнулся на пузо.

— Теперь понял? — нежно полюбопытствовал Гробус.

— Что это такое?! — спросили все четыре скафандра разом.

— Это Тауринда, сынок. Ты знал, так тебя и перетак, башкой в трансфукатор и задницей на термоштатив, какая здесь сила притяжения?

— Про притяжение в контракте ничего не сказано!

— А что в нем сказано?!

— Не орите на меня! Это — моя собственность!

С немалым трудом наши клоуны перевернулись так, чтобы из положения «лежа» перейти в положение «сидя». И остались сидеть на буром песке, примерно метрах в тридцати от зацветающих лилий.

И вот они сидят и смотрят на нас — с ненавистью и презрением, ибо мы — низшие существа, которым не дано понять силу и власть контракта. А мы сверху смотрим на них — тоже с ненавистью и презрением, потому что перед нами — четыре идиота.

— Слушай, Гробус, — говорю тут я, — все это добром не кончится. А кончится четырьмя трупами.

— Почему?

— Хотя бы потому, что они сидят.

— Ах, чтоб им!..

Догадались, в чем дело, ребятишки? Ну?

Правильно! Кровь! Молодец, курсант. Считай, зачету тебя в кармане. Кровь тоже имеет вес, балбесы! И под тяжестью собственного веса кровь отливает от мозга и плохо поднимается по сосудам к этому самому мозгу. Результат — кислородное голодание и смерть клеток.

— Ну, хотите вы, детки, или не хотите, а придется вам вернуться в капсулу, — говорит Гробус и делает из рук экзоскелета клешни. Правой клешней он хватает за шиворот голубой скафандр, левой — сиреневый скафандр и шествует к капсуле, а эти красавцы знай себе вопят, да еще и брыкаться пытаются.

— А я, значит, вас потащу, детки, — сообщаю я зеленому и малиновому скафандру. — И начхать мне на твой контракт. Ты понимаешь, покойнику контракт не нужен.

— Буду жаловаться! На самоуправство!

— Потом глянешь в архивах, чем кончались все иски к Разведкорпусу. Ну, поехали!

По дороге мой зеленый собеседник талдычит про частную собственность, а я ему напоминаю, что у него в анамнезе — угон капсулы. И вот так, мирно дискутируя, мы к этой самой капсуле приближаемся. А там Тохтамыш уже наладил связь, взял под контроль все функции и ждет нас с распростертыми объятиями.

Мы втащили нашу добычу в капсулу и опустили на антигравитационный пол. Четверо клоунов полежали, очухались, и тогда Тохтамыш пригласил их в рубку. При этом он их разглядывал очень внимательно — ожидал, наверно, хоть из одного скафандра вытащить женщину.

В рубке сидел на полу несчастный ребенок и пытался хоть что-нибудь собрать из обломков пульта.

— За парня будете отвечать особо, — предупредил Гробус. — Садитесь, голубчики. Тохтамыш, приступай к допросу. Это твоя капсула, твое рабочее место, имеешь право.

Когда клоуны вылезли из скафандров, мы увидели обычных лысоватых и пухлых клерков. Тот, что носил зеленый скафандр, очевидно, был главный — потому что контракт оказался составлен на его имя. Звали его Эрвин Блейк.

Тохтамыш немного помолчал, давая возможность Блейку вдоволь накричаться о святости контракта и неприкосновенности частной собственности. Наконец он заговорил:

— Ну и зачем понадобилось угонять капсулу?

— Мне нужно было как можно скорее вступить в права собственности. По закону, когда ты на своей территории и она огорожена, ты можешь ею распоряжаться. Вы что, таких простых вещей не знаете?

— В дальнем космосе не так уж много частной собственности, чтобы помнить все эти юридические штучки. А на Тауринде ее быть не может в принципе.