Лорен Оливер - Реплика

Эйприл отдыхала во Флориде, а Джемма барахталась – и уходила на глубину.

На третий день каникул Джемма проснулась и ощутила отчаянное, непреоборимое желание двигаться, делать хоть что-нибудь. Эйприл находилась у дедушки с бабушкой уже целых тридцать шесть часов! Джемма была в курсе перемещений подруги. В один особо плачевный момент она проверила учетную запись Эйприл и воспользовалась функцией «найти мой айфон», чтобы следить за продвижением Эйприл к побережью. Они ведь обменялись паролями лет сто назад, чтобы найти друг дружку, если они вдруг разлучатся во время зомби-апокалипсиса (ну если при этом будет работать вай-фай, конечно).

Несомненно, Эйприл уже совершенствовала свой загар и присматривалась к симпатичным парням, не ведающим, что она инопланетянка. Наверняка она собиралась с ними пофлиртовать…

Но Эйприл должна была услышать про маску Франкенштейна, верно? По крайней мере, она могла бы получить информацию, профильтрованную через своих родителей, и быть в курсе последних событий. Джемме безумно хотелось все это обсудить! И почему маска настолько перепугала отца? Надо было повнимательнее слушать ночной разговор отца и матери! Сейчас-то он казался ей сном. А ведь, среди прочего, речь тогда зашла о каком-то месте под названием Хэвен. Джемма смутно помнила слово «Хэвен» еще с детских лет. Может, это клиника? Одно из тех учреждений, в которых ее отец являлся членом совета? Он был консультантом в десятках компаний с названиями вроде «Неотех» или «Амальгам».

Отсутствие Эйприл было все равно что дыра в животе. Или менструальные спазмы, когда все внутри отекло, распухло и противно ноет.

Джемма не была лесбиянкой. Ну то есть ей так не казалось, хотя – кто его знает? – она ведь никогда ни с кем не целовалась – только с подушкой для тренировки, и еще однажды в приступе чистейшего идиотизма пыталась делать минет огурцу…

В общем, пока никто не мешал ей быть до одури влюбленной в лучшую подругу.

В итоге она послала Эйприл фотографию своей самой старой плюшевой игрушки, осьминога, у которого не хватало двух щупалец из-за неуемного аппетита Руфуса ко всему набивному. Эйприл обожала этого осьминога. «Скучаю по тебе! Повеселись!» – написала Джемма, а потом засунула телефон в постель, поглубже под подушки: вдруг Эйприл разозлится и станет бомбардировать ее гневными смс? Вдобавок она не хотела, чтобы мама звонила ей каждые пять секунд.

Уйти из дома было несложно. Было еще рано, и Кристина, очевидно, потела на велотренажере. Однако покинуть имение оказалось задачкой потруднее, поскольку, во-первых, у Джеммы не было машины, а во-вторых, она вообще не умела водить. Поэтому она взяла с собой Руфуса. Это был самый простой способ сбежать. В результате сначала Джемма прошествовала по аллее, не обращая внимания на Дэнни – садовник как раз подстригал живые изгороди – а затем проскользнула за ворота и села на автобус, проезжающий мимо университета.

Джемма сошла на улице Франклина. Здесь было полным-полно баров, кафе и книжных магазинчиков, где в том числе торговали и одеждой с эмблемой университета. Руфус любил кататься на автобусе и всю дорогу смирно сидел на сиденье рядом с Джеммой, как настоящий пассажир, уткнувшись носом в стекло.

День был просто прекрасный.

Джемма брела по улице Франклина, смотрела на витрины и размышляла, не купить ли ей что-нибудь. Город казался более пустынным, чем обычно: студенты тоже разъехались на каникулы, которые длились до понедельника. Правда, Джемме иногда мерещились призраки ее соучениц, перепархивающие за ней следом, но она решила не поддаваться на всякие глупости: ведь оригиналы находились в четырех сотнях километров отсюда, намазывались кремом для загара и заказывали себе текилу.

Джемма завернула на улицу Розмари, раздумывая, не зайти ли ей в «Мама Дип» поесть кукурузных лепешек, и вдруг ее встряхнуло, словно она приблизилась к самому краю обрыва и едва не оступилась.

Слежка. За ней наблюдают.

Джемма попробовала не паниковать, но сразу же занервничала. Чего ей в принципе бояться: сейчас ясный день, она находится в своем родном городе, и ее никто и пальцем не тронет, верно?

Она стояла между офисом ортодонта, где ей когда-то ставили брекеты, и маленькой автозаправкой, где продавались открытки с красотами Северной Каролины. Собравшись с духом, она осторожно повернула голову. Удивительно, но ее страх вовсе не исчез, наоборот, теперь он ширился где-то в груди, как распахивающийся между ребрами рот.