- Мошенник! - возмутился Парменид. - Что внутри?
- Купи ключ, узнаешь, - заявил старьевщик. Грек вздохнул, полез в кошелек, высыпал все монеты без остатка.
- Три сестерции три асса - больше нет, - заявил Парменид.
- Будешь должен три асса.
- Почему три? Считать разучился! - в который уже раз возмутился Парменид.
- А за то, что сразу заплатить не в состоянии, два асса доплатишь.
Ничего не сказав, Парменид выхватил ключ из рук торговца и быстрым шагом покинул его лавку. В тот самый момент, как грек вышел, торговец ухватился за амулет, висевший у него на шее, и шепотом вознес благодарственную молитву богам. Он наконец-то избавился от шкатулки и ключа.
Прикидывая, сколько денег он сумеет выручить у своих слушателей, рассказав трагическую историю о том, как шкатулка попала ему в руки, Парменид вставил ключ в разъем и повернул его. Раздался тихий щелчок - сработал какой-то механизм внутри шкатулки.
...
Подходя к рыночной площади, Лукреция и Терция увидели столпотворение людей возле одной из лавок. Что самое интересное - толпились не только покупатели, даже торговцы повыскакивали из своих лавок, все что-то оживленно обсуждали. Любопытная матрона семейства Коллатин, тут же навострила уши, зашагала быстрее.
- Пропал, стоял здесь и пропал, своими глазами видела! - причитала плебейка, окруженная со всех сторон зеваками.
- Правду говорит, Меркурием клянусь, чистая правда, - орал толстый торговец, расположившийся справа от плебейки. Люди стоявшие за ним, поддакивали, кивали головами, всем своим видом выражали одобрение.
- Не бывает такого! - возражал расположившийся справа длинный и худой, словно палка, мужчина. - Не мог он под землю провалиться.
- Проклятое место! - продолжала причитать плебейка, никого не слушая. - Все вокруг проклято, проклятие, вечное проклятие Плутона. Беда случится, скоро случится беда, падет Рим!
Тут участники конфликта с обеих сторон принялись так усиленно друг на друга кричать, что разобраться в этом кудахтанье было невозможно. Лукреция успела позабыть о дочери и принялась усиленно вклиниваться в толпу, желая поучаствовать в конфликте. Вся ее напыщенная гордость куда-то внезапно пропала, и Терции показалось, что в это мгновение ее мать ничуть не походила на матрону почтенного рода патрициев.
Оказавшись отрезанной толпой от родительницы, Терция заскучала, отошла в сторону и принялась расшатывать камешки, выбившиеся из кладки дороги. Скандал и не думал утихать, девочка поняла, что застряла здесь надолго. Наигравшись с кладкой, она решила попытаться отыскать Парменида, который всегда устраивался у фонтана на площади.
Высмотрев в толпе свою мать, которая уже что-то выкрикивала, Терция побежала к фонтану, твердо намерившись проведать грека. Парменид оказался на своем месте - участие в склоке он не принимал. Терция улыбнулась, увидев грека, но разглядев белую маску, в которую превратилось лицо Парменида, застыла на месте, в пяти шагах от него.
Невидящими глазами грек обводил площадь. Махал кулаками, словно бы отгонял от себя невидимых призраков. Бормотал бессвязный бред.
- Что с тобой? - осмелилась спросить Терция.
Неожиданно для девочки, грек резко повернулся в ее сторону, пустыми, утратившими цвет глазами словно бы приковал ее к себе. Сорвавшись с места, он подскочил к Терции, ухватил ее за плечи.
- Царство Плутона, я видел царство Плутона! - принялся шептать он на ухо девочке. Терция попыталась вырваться, закричала, но никто ее не слышал. Грек принялся трясти ее. - Плутон! - закричал и он. Оттолкнул Терцию, девочка свалилась на землю. Ей бы отползти в сторону, убежать. Но она была слишком напугана, руки и ноги не слушались ее. Терция отталкивалась от земли, но не могла встать, сгибала и неуклюже распрямляла ноги. Сделавшись бледнее смерти, она с ужасом ожидала своей участи. Но грек снова замер на месте, левой рукой ухватился за грудь, стал глубоко дышать. Разжал правый кулак - из него вывалился ключ. Попытался поставить ногу на колено, толкнул ступней какой-то предмет. Повалился набок. Глаза его залились кровью, бледность сменилась пурпурой. Жадно глотая воздух, он не сводил глаз с Терции.
- Спрячь их, спрячь и никогда не вспоминай! - выдавил он из себя. Грудь грека опала в последний раз, и он застыл, с широко открытым ртом, превратившимся в глубокую черную яму.
Терция, наконец, сумела подняться на ноги, споткнулась обо что-то, посмотрела вниз. На каменной кладке дороги валялась небольшая шкатулка, украшенная незатейливым узором.
Читать дальше