Дэн Симмонс - Троя

Ада повела Ханну и мужчину по имени Харман в домашнюю библиотеку на третий этаж. Даэмана звать не пришлось, он и так следовал за девушкой по пятам. Обольщение, к тому же стремительное (успеть бы до конца уик-энда), – это не только искусство, но и целая наука. Сплав умения, дисциплины, упорства и удачи. Причем основное здесь – упорство.

Не отходя ни на шаг от намеченной добычи, мужчина буквально впитывал в себя тепло, которое излучала кожа Ады сквозь черный с бордовыми разводами шелк. Нижняя губа девушки, как и десять лет назад, опьяняла своей полнотой и ярко-алым цветом, дразнила, будто напрашивалась на укус… Вот Ада обвела рукой огромный зал, указывая гостям на верхние полки, – Даэман разглядел, как мягко, почти незаметно шевельнулась ее правая грудь под нежным шелковым покровом.

Кстати, хотя собиратель и прежде наведывался в подобные места, библиотека и впрямь оказалась ужасно большой. Целых три стофутовых стены высотою в пятьдесят футов занимали антресоли, вдоль которых легко скользили двухэтажные стремянки, позволявшие быстро достать самый труднодоступный экземпляр. Повсюду, особенно у широченного окна, располагались удобные ниши, кресла, столы с раскрытыми на них фолиантами и даже настоящие книжные шкафы. Собиратель, конечно, знал, что бесполезные артефакты, созданные неведомо с какой целью из кожи, чернил и бумаги, тысячу лет назад были обработаны для сохранения специальными антиразлагающими нанохимикалиями. И тем не менее в этой обитой махагоновыми панелями комнате с ее старомодной кожаной мебелью, лужицами электрического света и наводящими тоску полками чувствительный нос Даэмана улавливал явственный запах тления и ветхости. С чего это вдруг семье Ады вздумалось хранить подобный мавзолей, а главное – каким ветром занесло сюда Ханну и Хармана?

Мужчина с вьющимися волосами, якобы доживающий свой последний год и якобы бродивший по дну Атлантической Бреши, остановился на пороге в полном изумлении:

– Ада, это же великолепно!

Проворно взобравшись на стремянку, он проехал вдоль книжных рядов, протянул руку и осторожно коснулся толстого потрепанного переплета.

Даэман рассмеялся:

– Вы что же, вообразили, будто бы функция чтения вернулась к людям, Харман Ухр?

Именинник тоже улыбнулся, да так уверенно, что на мгновение коллекционер почти поверил: вот сейчас по его руке побежит поток золотых символов, раскрывая таинственное содержание тома. Само собой, об утраченной функции Даэман знал только понаслышке – когда-то в детстве бабушка рассказывала ему, как развлекались ее собственные прапрапрародители.

Однако ничего не произошло. Запечатанные слова не брызнули щедрым дождем. Харман убрал руку за спину.

– А ты, Даэман Ухр, никогда не сожалел о том, что человечество разучилось читать?

Ну и вечерок! Мужчина вновь покатился со смеху, но вдруг поймал на себе взгляды обеих девушек, полные любопытства и необъяснимой неловкости.

– Ясное дело, нет, – выдавил он наконец. – С какой радости? Разве вся эта древняя мура хоть одним боком касается нашей сегодняшней жизни?

Упрямый «старик» залез повыше.

– И тебе совсем не любопытно, куда исчезли постлюди, отчего их больше не встречают на Земле?

– Что здесь непонятного? Убрались в небесные города на кольцах. Это каждому известно.

– А почему? – настаивал Харман. – Тысячи лет они вмешивались в наши дела, следили чуть ли не за каждым шагом и вдруг улетели?

– Ерунда! – Молодой гость и сам не ожидал от себя столь резкого тона. – ПЛ до сих пор наблюдают за нами. Сверху.

Собеседник закивал с таким видом, словно ему только что открыли глаза, и проехал еще пару ярдов на латунной стремянке.

– Ну а как насчет войниксов?

– А что с ними?

– Столько веков лежали недвижно, никак не проявляли себя и вот теперь зашевелились.

Собиратель разинул рот, однако не сразу нашелся с ответом.

– Полная чепуха. Войниксы, спавшие вплоть до Финального факса, – это же миф. Сказки.

Ада шагнула к нему.

– И ты ни разу не задумывался, откуда они взялись?

– Кто, милая?

– Войниксы.

Даэман расхохотался во все горло:

– Что ж тут голову ломать, красавица? Эти твари были всегда. Они вечны, постоянны, неизменны, хоть и перемещаются, на время пропадая из виду. Но не исчезают. Как солнце или звезды.

– Или кольца? – негромко прибавила Ханна.

– Точно, – обрадовался он.

Харман взял с полки тяжелую книгу:

– Даэман Ухр, Ада упоминала, что ты у нас опытный лепидоптерист.