Виктор Антоненко: Охота на бога

— Скоро будет, — ответил за Орлову Антоний.

— Да, — присовокупила Настя. — Он сейчас подойдёт. За ним Семён пошёл. Где-то гуляет.

Берзин царапнул Антония колючками сузившихся зрачков и ласково заворковал:

— Анастасия Игоревна, поскольку гражданство США вы получаете в упрощённом порядке, мы должны представить ваши полные биометрические данные. Ваши и вашего ребёнка. Для этого необходимо пройти один несложный тест. Это займёт всего пару минут.

— Но он же ещё не родился, — удивилась Настя.

— Такое правило, — не моргнув глазом, солгал Берзин. — В США много странных законов.

— Как это вообще возможно? — усомнилась Настя.

— Сейчас увидите, — без всякого зазрения совести врал Берзин. — Для женщин США это уже давно стало рутиной. Как прививка от гриппа. Пройдите к доктору.

Настя зашла в спальню, где прямо на широкой кровати обходительный японец неопределённого возраста развернул из своего чемоданчика целую походную лабораторию, состоящую из множества портативных приборчиков и всевозможных инструментов, запаянных в стерильные вакуумные упаковки. Человек в белом халате закрыл дверь и вежливым жестом пригласил Настю подойти ближе.

— Как это понимать? — прошипел Берзин.

— Всё в рамках конвенции, — ничтоже сумняшеся, напомнил Антоний. — Разве не так? Уговор был только об Орловой.

— Договор был о ребёнке Кашина, — злым шёпотом поправил Берзин. — Нам нужна его кровь.

«А ведь он прав, — признал Антоний. — Что я, в самом-то деле, копытом бью? Упёрся, как баран. Понятно же, что не Орлова ему нужна, а её ребёнок. Вот хохма будет, если он не млешак. Стоп! А если этот японец прямо сейчас узнает, кто у неё там? Бред. На такое лишь ведуны… А японец кто?! Ах ты, старый лис! И оружия под рукой нет».

— Всем нужна кровь Кашина, — лицо Антония сделалось непробиваемым, как танковая броня. — Орлова у вас. Прошу рассчитаться…

«Пока денег не увижу, — затаённо решил Антоний, — Кашина не отдам. Настьке, в случае чего, горло бутылкой перережу…»

Берзин подошёл к входной двери и выглянул в коридор:

— Гершон, мальчик мой…

Антоний подскочил к бару, извлёк оттуда бутылку с шампанским и крепко ухватил её за горлышко, на манер дубины.

…принеси, — Берзин обернулся, и на его лице промелькнула пренебрежительная усмешка: — Антон Николаевич, не сходите сума.

— О чём вы, Марк Савельевич, — дружелюбно оскалился Антоний, еле справляясь с боевой дрожью в коленках. — Может быть, отметим? Всё-таки… такое дело…

В каюту одним за другим молча ввалились трое дюжих парней с необъятными, как тюки с хлопком, сумищами, и поставили их на пол. Берзин лениво повёл тростью: парни удалились.

— Будете пересчитывать?

Антоний убрал бутылку в бар, расстегнул одну из сумок и замер: так много денег, разом в одном месте, доселе он никогда не видел.

С трепетом в сердце Антоний надорвал целлофановую упаковку и бережно провёл пальцем по розоватому торцу крайней пачки, плотно набитой пятисотенными евро-купюрами: запахло свежей типографской краской.

«Вот и верь после этого людям, что деньги не пахнут, — немного успокаиваясь, подумал Антоний. — Ещё как пахнут! Аж воняют!»

Антоний подошёл к телефону внутренней связи:

— Алё! Это ты?

— Я, я, — назвался Семён. — Ну?

— Тащи его сюда, — распорядился Антоний и, повесив трубку, сел на диван.

Через пять минут в каюту вошли Семён и Николай.

Берзин поприветствовал Кашина и предложил сдать кровь для экспресс-анализа. Николай с Семёном прошли в спальню.

Через полчаса вышел японец и на своём языке скороговоркой что-то сообщил Берзину, после чего вернулся обратно.

— Вы бы просветили своего хунвейбина, — осуждающе выговорил Антоний, — что шептаться в присутствии посторонних неприлично.

— Ещё минут сорок, — на лице Берзина появилось благостное выражение полной умиротворенности. — От силы часик. Думаю, самое время…

— Вы о чём? — не понял Антоний, прикидывая, куда бы припрятать такую вызывающе большую наличность.

— О вас, Антон Николаевич, — Берзин с неподдельным интересом вгляделся в лицо Антония. — Вы удивительный человек.

— Спасибо, я знаю, — поблагодарил Антоний.

— Выслушайте меня, пожалуйста, — с какой-то неизбывной печалью в голосе попросил Берзин. — Наверное, я не должен этого делать, но что-то мне подсказывает… вы меня поймёте. Во всяком случае, это не помешает. Нам всем… — он как-то невпопад замолчал и прикрыл глаза.

— Марк Савельевич, вы что-то хотели сказать, — странные слова Берзина слегка заинтриговали Антония.