Андрей Панов - Алтарь

Он решил не идти сегодня на работу, поскольку больше не мог выносить своих «серых» сотрудников с постоянными улыбками на лицах. Они не уставали, или уставали, но не показывали этого. Ведь цель их жизни — в служении народу, и устать в этом служении было для них ужаснейшим проступком. Он не понимал их, а они — его. Не было уже сил слушать их повседневные разговоры о том, что каждый из них сделал для страны в своё свободное время и насколько это важно. Отличившихся всегда хвалили и помещали о них заметки в стенгазету. О нём тоже писали заметки, но не хвалебные, а уличающие в том, что своё свободное время он использует для себя. Его часто вызывали на собрания — ругали, убеждали, грозили… И, наконец, его терпение кончилось. Сегодня…

Утром проснулся и почувствовал, что не вынесет более ни дня здесь. Осознав это, вышел из дома и теперь шагал туда, куда ведут ноги. Веря, что они приведут его к выходу, и он больше никогда не утонет в грязной жиже у подъезда, не увидит эти тупые, довольные рожи, никогда не услышит фанатичные речи о самопожертвовании для народа, о том, что всё хорошо, что у всех всё есть… Не будет больше здесь, в большом безликом муравейнике… Никогда.

Автомобиль… Удар… Сильная боль… справа… Он лежал на асфальте. Не дышал…

Он хотел уйти, и ушёл. Он — Человек. Человек из Прошлого…

ноябрь 2000.

1. Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им.

2. И вышел огонь от Господа, и сжег их, и умерли они пред лицем Господним.

3. И сказал Моисей Аарону: вот о чем говорил Господь, когда сказал: в приближающихся ко мне освящусь и пред всем народом прославлюсь. Аарон молчал.

(Левит, 10)

В костре потрескивали объятые пламенем дрова, распространяя по комнате неяркий свет и приятное расслабляющее тепло. За грубо сделанным низким столом на подушках сидели двое. Перед ними лежали ячменные лепешки, стояли глиняные чашки и кувшин.

— Плесни еще вина, Надав, — сказал один.

Второй взял кувшин, но вдруг остановился и поставил его обратно.

— Что с тобой, Надав? — удивился первый. — Я же просил тебя налить вина.

— Может хватит, Авиуд? Много пить — грех, — тихо промолвил Надав.

— Грех?! А что же такое грех?

— Человек грешит, когда делает что-то не угодное богу. Иегове не угодно, чтобы мы пили. Так говорит Моисей.

Надав сидел, смиренно сложив руки на коленях, и пристально смотрел своими большими наивными глазами на брата. Авиуд же откинулся на подушки и полулёжа, хитро прищурившись, взглянул на Надава:

— Моисей… Ты веришь ему?

— Он вывел наш народ из Египта, он дал нам Закон божий. Как можно ему не верить?!

Авиуд ухмыльнулся:

— А ты думал когда-нибудь о том, сколько лет Моисей разгуливал по пескам?! Сколько людей отправилось из-за него на «тот свет»? И объясни мне, брат, о каком законе ты говоришь?

— О Божьем, — пролепетал Надав.

При этих словах Авиуд перегнулся через стол как можно ближе к брату и медленно проговорил:

— Так их же два.

Лицо Авиуда было красным от света пламени, и глаза его горели. Надав испуганно отшатнулся.

— Один Закон Моисей прочёл людям, — продолжал Авиуд, — а другой — хранится в скинии. Я читал его.

— Нет, — попытался возразить Надав, — этого не может быть. Закон один.

— Как же! Какой Закон тебе известен? О жертвоприношениях, праздниках и истреблении иноверцев? «Жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, вырубите священные рощи их…» [1] Исход, 34:11–28. Это ты знаешь?

— Да, — ответил Надав.

— Но есть и другой Закон, который Моисей тщательно скрывает от глаз людских. А знаешь почему? Потому что сказано там: «Не убий» [2] Исход, 20:1-17. ! С таким Законом мы бы не смогли отобрать земли у других народов. Моисей понимает это и делает все, чтобы никто не узнал Первый Закон.

— Откуда же их два?

— Помнишь, Моисей разбил первые скрижали, увидев тельца? Не со зла он это сделал, не сгоряча! Уже тогда, когда он увидел народ, поклоняющийся статуе, тогда в мысли его закрался грех, желание, противоречащее написанному на плитах, которые держал он в руках. Моисей должен был разбить скрижали. И разбил, чтобы не смогли его потом упрекнуть в убийстве трех тысяч человек! [3] Исход, 32:19–29. Он прикрывался именем бога, он лгал всем — ведь Закон-то не тот!

— Моисей… лгал? — испуганно пробормотал Надав.