Рэй Брэдбери - Американские фантастические рассказы

Вытянув длинные руки, Альфа подобрался ближе. Реликт ударил его ногой, потерял равновесие и соскользнул со скалы на равнину. Организм самодовольно и спокойно трусил за ним. Финн упал на четвереньки и пополз прочь. Альфа неожиданно повернул направо — одно направление ничем не отличалось от другого. Он наткнулся на лежавшего неподвижно Бету и начал его поедать, забыв про Реликта. Финн колебался недолго; присоединившись к Альфе, он стал торопливо совать в рот куски розового мяса.

Альфа сказал Реликту:

— Я пытался поделиться своим озарением с тем, кого мы сейчас едим. Сейчас я буду говорить с тобой.

Финн не понимал языка, выдуманного Альфой. Он старался жевать как можно быстрее.

Альфа заговорил снова:

— На небе появится свет. Яркий свет.

Финн поднялся, подозрительно поглядывая на Организма, ухватил за ноги тело Беты и поволок к холму. Альфа наблюдал за ним с насмешливым безразличием.

Тащить мертвеца — тяжелая задача для тощего изможденного Реликта. Тело цеплялось за землю, неожиданно взмывало в воздух, иногда приклеивалось к поверхности равнины. Наконец погрузилось в глыбу гранита и вмерзло в нее. Финн попытался выдернуть Бету из каменного льда, отбивал его палкой, но безуспешно.

Он беспомощно бегал вокруг Беты. Тело начало распадаться и таять, как медуза на горячем песке. В конце концов Финн бросил бесформенную кучу. Поздно, пропала хорошая еда! Этот мир — безнадежное, страшное место.

Но по крайней мере он сыт. Финн поднялся по склону, дошел до своего стойбища, где его ждали четверо других Реликтов — два старика и женщины, Гиза и Рек, которые тоже отправились на добычу. Гиза принесла лишайник, а Рек — кусок какой-то падали.

Старики, Бод и Тагарт, сидели молча, ожидая смерти или пищи.

Женщины мрачно смотрели на Финна.

— Где же еда, за которой ты ходил? — спросила Гиза.

— У меня была целая туша, — ответил Финн, — но я не смог донести ее.

Боту удалось стянуть лишайник, и он сразу запихнул его в рот. Растение вдруг ожило, конвульсивно содрогнулось, выделив ядовитый красный сок, и старик умер.

— Вот вам и еда, — объявил Финн. — Кто тут проголодался?

Но яд вызвал моментальное гниение: тело, словно закипев, покрылось синей пеной и уплыло, движимое собственной энергией.

Женщины разом повернулись к Тагарту и уставились на него.

— Что ж, — дрожащим от слабости и страха голосом сказал тот, — можете съесть меня. Но лучше выбрать Рек — ее мясо свежее.

Рекк, самая молодая из них, молча жевала кусок падали.

— Зачем нам ссориться, — глухо произнес Финн. — Добывать еду труднее с каждым днем, а мы — последние люди на Земле.

— Нет, нет, — заговорила Рек, — не последние. Мы видели людей на зеленом холме.

— Это было очень давно, — сказала Гиза. — Они уже наверняка все вымерли.

— Может, они нашли способ добывать пищу, — не сдавалась Рек.

Финн поднялся и оглядел равнину. — Кто знает? Вдруг там, за горизонтом, лежит страна изобилия…

— Всюду одинаково плохо — бесплодные земли и жуткие чудовища, — резко оборвала его Гиза.

— Разве может быть хуже, чем здесь? — спокойно отозвался Финн.

С этим спорить никто не стал.

— Вот что я предлагаю. Посмотрите — там высокая скала. Над ней проплывают пласты твердого воздуха. Видите: они сталкиваются с ней, отскакивают, летят все дальше и дальше, и вот их уже не разглядеть. Давайте вместе поднимемся на вершину, дождемся, когда покажется пласт побольше и заберемся на него; пусть несет нас в счастливые края — кто знает, вдруг страна изобилия лежит где-то рядом, и мы найдем ее!

С ним согласились не сразу. Старик Тагарт жаловался на слабость; женщины сомневались в реальности страны изобилия Финна, но в конце концов, не переставая ворчать и спорить, они полезли наверх.

Это оказалось не просто: обсидиан был мягким, как желе, и Тагарт несколько раз в изнеможении замирал. Но Реликты карабкались все выше и выше, и наконец достигли цели. Они едва уместились на узком пространстве. Отсюда полностью открывалась равнина, края которой окутала водянисто-серая дымка.

Женщины снова ссорились, указывали в разные стороны, однако примет благословенной земли нигде не было видно. Справа колыхались зеленовато-синие холмы, похожие на пузыри, наполненные маслом. Слева простиралась черная полоса — узкий залив озера жидкой грязи, и в нем невероятным образом отражались те же холмы-пузыри, отливавшие зеленым и синим. А прямо под ногами простиралась сверкающая как спинка блестящего жука равнина, пестревшая черными пятнами — зарослями неведомых трав и кустарников.