Константин Храбрых - Сильнейший в истории всего лишь ученик. Сирахама Кеничи

- Я думаю так же. - Ямамото повернулся в юго-западную сторону. - Хорошо, наш дом недалеко. Дойдем до заката...

- Извини за неудобство. - Коэтсуджи подхватил свой узел с вещами.

Ээээ до восхода? Сейчас, еще двенадцати нет... Это скока еще переть?

К дому, мы подошли , едва солнце, стало заходить за горизонт.

- Наокиии? - Я мамото громко крикнул. - Я вернулся.

- Акисаме-доно, но почему необходимо состязание с сыном этого мужчины? - Мию непонимающе посмотрела на Коэтсуджи. - Если нужен спарринг партнер, то им могу стать и я, не так ли?

- Ну по некоторым причинам, Кеничи не может побороть себя, чтобы сражаться с тобой в полную силу. Ты все же девушка... - Коэтсуджи хмыкнул. - Кроме того у него "много " левых мыслей!

Тут уже хмык донесся от меня, а Мию слегка покраснела.

- Тем более, я хочу, чтобы до того момента, когда Кеничи предстанет смертельный матч, он смог сразиться с кем-нибудь, своего уровня. - Акисаме провел рукой по усам. - Прошу прощение за беспокойство.

Мы вошли.

- Никаких проблем. Позвольте представить вам моего сына.

Перед нами стоял двенадцатилетний пацан, с прической, словно его волосы разметало взрывом... Хмм, видимо до этих краев расческа не добралась.

Мда.. моего уровня... я едва не разрыдался...

Парень пару раз мигнул. И начал бессовестно ржать глядя на меня. Дитё блин!

- Ямамото Наоки, 12 лет. Законный приемник школы джиу-джитсу.

От парня исходило нескрываемое презрение.

- Отец!

- Что такое? - Тайки непонимающе посмотрел на сына.

- Я еще помню, ты учил меня джиу-джитсу! - Он с обвинительным воплем, ну никакой культуры, ткнул в меня пальцем. - И если первым противником междисциплины... Собирается быть этот слабо выглядящий подросток, я немогу одобрить это!!

- Учитель. - Я поморщился от его вопля. - Вы привели меня послушать истерики двенадцатилетнего сопляка. Прошу простить, Ямамото Тайки, если был груб, и вышел.

- Наоки!!! - От его вопля присел не только я, но и Мию. - Что за отношение к нашим гостям!

Я вышел, на свежий воздух, в это время Наоки приносил извинения Коэтсуджи. Пока они рассусоливали, я бегло осмотрел место предстоящего поединка. Бамбуковая роща, куча камней под ногами. Мягкая земля... Площадка примерно тридцать на сорок.

- Кеничи! Переоденься, солнце еще не село, пару спаррингов мы провести успеем.

Я переоделся.

Мелкий шкет смотрел на меня не только с ненавистью, и презрением... Проскальзывало скрытое ехидство... Задумал что-то засранец...

Делая вид что, затягивает перчатки, мимоходом вырыл ямку, повернувшись, к ней спиной, ногой загнал в нее камень. Точку опоры значит сделал... Я обошел его по кругу. Солнце светило теперь мне в бок.

- Любой удар, любой бросок выигрывает. Мы составим индивидуальную оченку позже.

Я слегка наступил на небольшой камешек, но не для опоры.

- Ямамото Наоки, представляю школу джиу-джитсу Ямамото! Бросаю вызов! - Он встал в атакующую стойку.

- Сирахама Кеничи, додзе Редзанпаку. Принимаю вызов!

В следующее мгновение он прыгнул вперед... Я легка толкнул вперед камень , что был под моей ногой. и он на него наступил, теряя равновесие... Ко-хо... хей-хо... удар ребром по затылку...

Один - ноль.

- Хо... - Коэтсуджи выглядел слегка удивленным.

Наоки привели в сознание.

- Ты жульничал! - Угу как и ты...

- Может быть еще бой?

- Почему бы нет...

А вот за жулика ответишь. Во мне возник план жуткой мести. Хотя я не знаю как складывается печать тигра...

Мы встали в стойки.

- Придется применить секретную технику, которую пришлось долго скрывать...

У Наоки задергался правый глаз.

Прыжкок! Он всегда в лоб идет?

Сейкукен... блок, блок... отвести захват...

Ко-хо! Хей-хо!

- Тысячелетие боли!

От его вопля у меня заложило уши... Его словно из пушки выстрелили... Нда, у Какаши было более зрелищно! Подумал я, глядя как этот шкет, схватившись за задницу прыгает по площадке, под смех всех присутствующих. Даже его отца проняло...

Весь вечер этот шкет скрежеща зубами, дулся на меня. Особо меня порадовал ответ Фуринзи на попытку броситься на ее грудь. Я лишь пригнулся, пропуская юного Гагарина над собой.

А на следующий день начался ад. Не... не так, АД наступил!

Что Коэтсуджи, что старший Ямомото, оба изверги.

Забеги по насыпи, с прицепом в виде бревен, и плота, со старшим Ямомото, в виде пассажира с кнутом. Потом на нас сбросили не ошкуренные бревна, сверху насыпи, потом с неподъемным грузом, привязанным к ногам, заставили лазать, словно обезьян по гибким бамбуковым деревьям, в роще. Шкет не отставал, стараясь меня перегнать. Флаг в руки! и Трамвай на встречу! Я торопиться не намерен, шея она не казенная...