Константин Храбрых - Сильнейший в истории всего лишь ученик. Сирахама Кеничи

- Как и ожидалось, от нашего ученика! - Сио допив смял банку.

Танимото быстро, пришел в себя. Хотя от него, постоянно веяло тоской и виной. И злостью, вот только скорее на самого себя, ибо на меня попадали только отголоски...

Его техника боя, еще больше усилилась. Я большинство ударов, отводил, едва не порываясь на построение "стального барьера", вот только... Рьюто... Он должен был уже прибыть. И открывать карты, перед боем с ним я не собирался, тогда весь мой план был бы насмарку.

Вот только сегодня отшельник казался каким-то медлительным, что ли...

Удар, уход... блок... удар... присесть...

В ботинках хлюпала вода, намокшая одежда, немного сковывала движения.

От нашей одежды шел пар...

Дождь стал спадать...

Следующий удар, я едва не пропустил... Пень который, был за моей спиной, разлетелся мелкой щепой... Неслабо! Если бы приложило по мне, я был бы труп! Вот только, этим ударом он открылся... удар ногой в живот отправил его в небольшой полет.

Так. Восстановить дыхание!

Тут мой взгляд зацепился за франта в очках, и белом, дорогом костюме.

Выпрямившись я посмотрел ему в лицо.

- Давненько не виделись Рьюто. Или, может быть, Один?

- О! Я рад что ты меня не забыл Кеничи. - Он поправил очки, и радостно улыбнулся. Вот только фальшиво. Волны ненависти его буквально переполняли. Великолепный самоконтроль.

- Решил поучаствовать в ЭТОМ? - С усмешкой спросил я.

По его лицу пробежала гримаса. Всего доля секунды.

- Нет. И я должен принести свои извинения, за необдуманные действия своих подчиненных. Прошу простить. - Он повернулся к Отшельнику. - Отшельник. Я пришел сказать, что Кенсей-сама, не отдавал приказов. И, он их никогда не отдавал. Он просто позволил нам, собраться возле него. При этом не собираясь ни командовать, ни что либо иное. Локи понесет должное наказание.

Один, выдержал паузу.

- Я хочу спросить, остаешься ли ты после всего этого с нами? - Отшельник лишь помотал головой. - Печально... Боюсь, в следующий раз, мы встретимся уже врагами. - Он снова повернулся ко мне. - Надеюсь ты не забыл наше обещание?

Если бы, я, его еще тебе давал.

- Как такое забудешь?

- Замечательно... Тогда заканчивайте... Я буду ждать следующей нашей встречи.

Мда, быстро передвигается, я заметил только полу размытую тень.

- Думаю он прав Танимото-кун. Пора заканчивать. И ты и я уже на пределе...

Дальше бой напоминал... не знаю с чем сравнивать... полу размытые тени, отблески ударов... И очень неприятные ощущения. Казалось мышцы и сухожилия, не выдержат перенапряжения.

Мубиоши! В солнечное сплетение... Он сгибается... Подшаг... Круговой удар ногой... У него уже нет сил поднять руки в защиту. Падение...

Словно зомби... он снова на ногах, и стоит в защитной стойке.

Ко-хо! Тычок за ухом, его выключил...

Хватит с тебя на сегодня, да и с меня тоже... Понимаю, что отключаюсь...

С дерева перед упавшими в грязь подростками спрыгнули двое.

- Акисаме, я в выигрыше!

- Хорошо, бери Кеничи, я возьму этого, и быстро ко мне в больницу. У Времени тянуть больше нет.

- Вы давно здесь? - К нним подошла Фуринзи.

- Мы с самого начала. Наблюдение за успехами ученика, это первая обязанность учителей!

- Ну вы двое даете! - Устало вздохнула Фуринзи.

- Поспешим.

Они убыли.

Я провалялся в отключке, пару дней. Ма Кенсей потом разъяснил, что у меня произошел взрыв "Ки", и я едва не перегорел как спичка. На последок заметив, что раз мой внутренний резерв, теперь во много больше, начнем практиковать более затратные, техники. Кто о чем, а они о учебе! Отшельник, как потом рассказала Мию, смылся на следующий день. Они с Ма Кенсеем долго, почти весь вечер разговаривали, когда я был без сознания. У Хоноки, было пара ушибов, и сильное потрясение. К ней приставили Апачая, у него лучше всего получается находить язык с детьми.

Откинувшись, я уснул.

Отступление.

Зал для конференций и собраний, был заполнен народом. Двенадцать, женщин в деловых костюмах, восседали на высоких стульях, вокруг круглого стола. Точнее одиннадцать, среди них был один, широкоплечий мужчина, лет сорока с лишним, со скучающим видом, выводящий пальцем рисунки на столе. На каждой из стен было по одному большому экрану.

В зал вошла, черноволосая, спортивно сложенная леди, в черном костюме. Высокие каблуки звонко цокали, в такт ее шагам. Она остановилась возле кафедры, перед одним из экранов.

Встала одна из, "двенадцати", и подойдя к женщине приняла из ее рук черную папку. Вернувшись на место, она положила ее перед собой.