Константин Храбрых - Сильнейший в истории всего лишь ученик. Сирахама Кеничи

Глава 6. Выходные День второй.

Утро началось с ранней побудки Акисаме. Тот погнал меня на нашу ежедневную пробежку.

Пробегая мимо водоканала по насыпи, в очередной раз столкнулись с занимающихся ранней пробежкой группой девушек. В ответ на приветствие раздался заливистый смех... И так каждый день... Хотя нет кто-то поздоровался, с Акисаме.

В парке сбросив куртку кимоно и прохлопав от налипшей пыли, сполоснулся на колонке, возле автостоянки.

Недалеко раздался испуганный женский голос.

- Отстаньте от нас!

Вокруг двух школьниц, судя по форме даже из моей школы, сгруппировалась местная банда... или как их там... Дешевые костюмы, гавайские рубашки без галстука, остроносые туфли...

- Учитель Коэтсуджи. - Тихо позвал я Акисаме.

- Да, Кеничи-кун? - Глядя на происходящее, спросил Акисаме.

- Нельзя ли вмешаться, тем более они из моей школы.

- Хмм... почему бы и нет. - Произнес Акисаме. - Смотри внимательно Кеничи-кун.

Акисаме легкой походкой пошел к нарушителям спокойствия. Коротко стриженный, в белом пиджаке с ленцой смотрел на приближавшегося Коэтсуджи.

- Молодые люди, девушки напуганы, может не стоит усугублять положение.

- Вали отсюда папаша, пока кости целы! - Мда... Смертники...

Один из них замахнулся на Коэтсуджи. Тот ладонью отвел удар.

- Да кто ты такой чтобы нам указывать... - И тут он с расширяющимися от испуга глазами, заметил, что правая кисть болтается словно тряпка. - Ааааа...

Немая сцена. 'Братки' при виде этого немного притихли. Акисаме. Резко перехватил кисть, и со щелчком вправил.

- О, прошу прощения, дурная привычка. - От его слов по спине пробежали мурашки. Девушки, воспользовавшись моментом, сделали ноги. Ретивых рванувших следом, Акисаме просто припечатал лицом об асфальт.

То с какой ленцой он это проделал, заставляла реально задуматься, к кому на 'истязательства' по ошибке называемых учебой я попал.

Двое рванули к белому микроавтобусу, припаркованному на краю автостоянки. Дверь плавно отъехала в сторону. Из которой выполз... вылез... Короче выбралась двухметровая туша перекачанных мышц в белом деловом костюме, и борцовской маске.

Я удивленно смотрел на этот цирк.

- Учитель! Надо заставить этого человека проявить уважение...

Гора подошла к Акисаме вплотную, и замер, разглядывая его словно диковинное насекомое, возвышаясь на целую голову.

Окинув учителя презрительным взглядом тот, громко выдохнув, согнул трубу парковочной таблички. Акисаме только усмехнулся.

- Я вижу, вы полны негативных эмоций, однако не стоит портить муниципальное имущество, люди за него деньги платили.

Протянув руку к пострадавшей табличке, он двумя пальцами уперся в трубу, и выпрямил ее до приблизительно изначального состояния. При этом, даже не изменившись в лице.

Гигант обалдело переводил взгляд со столба на Коэтсуджи и обратно. Походу его неслабо проняло. Произведя в своем мозгу какие-то нехитрые умозаключения, он взревев раненым зверем попытался применить к Коэтсуджи борцовский захват...

Акисаме перехватил его руки, сцепляясь пальцами обеих рук в замок. Гигант тут же принялся напирать, впрочем, безрезультатно. Акисаме стоял не шелохнувшись.

- Кеничи-кун, обрати внимание на его атаку. Так вот в лоб атаковать не стоит. Как и противостоять в такой манере с более массивным противником.

Я с расширенными от удивления глазами смотрел на то, как пальцы ног Коэтсуджи буквально вцепились в выступы заблокированной крышки сточной решетки. Акисаме тем временем продолжил демонстрировать то, что я считал в свое время невозможным.

- Такой захват, кстати, тоже неудобен. - Коэтсуджи сильно сдавил пальцы противника, послышался хруст и тот выгнулся от боли. - Вот из-за этого. Вскинув руки, подбрасывая руки противника, Акисаме, распустил захват и коротко ткнул пальцем куда-то в грудь этого 'рестлера'.

От его падения словно колыхнулся асфальт парковочной стоянки. Пока все пребывали в крайней степени обалдевания, Коэтсуджи подошел ко мне.

- Так вот Кеничи-кун, такой противник может быть опасен ктому кто не знает правил и основ...

Внезапно я почувствовал толчок в грудь и понял, что отлетаю в сторону. Раздался выстрел.

На стене, воле которой я стоял, осыпалась штукатурка, пуля, срикошетив, ушла вверх.

- Кеничи-кун постой здесь.

В следующий момент он словно перенесся к стрелявшему за спину. Послышался хруст. Рука, в которой был пистолет, безвольно повисла. Над стоянкой пронесся вой боли.