Анастасия Коробкова - Воскрешенные

Наконец, он отодвинул микроскоп и потер глаза. Задержав переплетенные пальцы на переносице, задумчиво посмотрел на меня. Положил блокнот на справочник. Отдал распоряжение:

— Егор, принеси контейнер — тот, который мы использовали для руды в Саротано.

— Достаточно будет? — понимающе осведомился Кирилл.

— Не знаю, — с сожалением ответил Герман. — Счетчика нет. Возьмем самый маленький осколок, перевезем в торпедном отделении. Схожу я один.

— Опыты на мышах? — тоскливо спросил Серега.

— И это тоже.

Сзади послышался голос Славы:

— Что это может значить? Установку я имею в виду, аномалии.

— Это значит, — поморщился Герман, — что кто-то умеет или учится дырявить пространство-время техническими средствами.

Люди могут пробивать дыры?! Впрочем, почему нет? Если некоторые из них додумались до межгалактических аппаратов и смогли их построить, что почему бы другим не догадаться до искусственных порталов и построить их?

— Как? — потрясенно выдавила я.

Герман кольнул справочник снисходительным взглядом.

— Создавая проникающее гравитационное поле. Оно всегда присутствует в сквозняках, собственно, сквозняки — это оно и есть, но там — как следствие совмещения дыр, а здесь — как причина.

— Как можно создать такое гравитационное поле? — недоверчиво спросил Слава. Очевидно, он разбирался в полях.

— Они создают гравитоны, — медленно и осторожно, будто признавая то, что пять минут назад считал невозможным, ответил Герман.

— Гипотетические частицы, которые еще никто не смог обнаружить?! — восторженно выкрикнул Кирилл.

— В общем, я тоже к этому пришел… — Герман мысленно погрузился в свои научные изыскания, — когда мы ремонтировали космический корабль Капитана-Командора. Он действует на принципе антигравитации — расталкивает со своего пути пространство, то есть частички заполняющей его материи…

— Физический вакуум, — восхищенным шепотом подсказал Кирилл.

— Да… генерируя вакуум абсолютный, где ничто не тормозит движение и возможны сверхсветовые скорости… Так вот его корабль для этого создает высокоэнергетичные антигравитоны. Таким же способом, теоретически, можно генерировать и гравитоны.

— Как? — внутренним взором разглядывая корабль Капитана-Командора, спросила я.

Конечно, в бытность его пассажиркой, меня не посещали такие вопросы.

— Из других субатомных частиц. Разгоняя их и сталкивая. Какие именно — извини, не знаю. Знал бы, не пришлось бы исследовать эту аномальную установку и мучиться вопросом, насколько опасно ее излучение.

— БАК отдыхает! — ахнул Кирилл.

— Большой адронный коллайдер, — специально для меня расшифровал Слава и объяснил: — Возможности многокилометрового подземного трубопровода неизвестные нам лица затолкали в компактную установку!

— Вопрос: зачем? — остудил друзей Егор. — Ни за чем хорошим, если вблизи установок гибнет органика.

— Надо следить, — согласился Герман.

— Да, мобилизовать всех наших, — подхватил Кирилл. — Никиту с Колей и других вернуть из армии. Королева…

— «Каравеллу» переделать в амфибию, — добавил Серега.

— Отследить закономерности в появлении аномалий, вычислить следующую и устроить засаду, — это Слава.

— Вооружить всех нашими пушками — это снова Кирилл.

С такой командой никто бы не пропал…

— Я всё же пойду с тобой, капитан, — твердым голосом закончил Егор. — Прикрою, пока ты будешь выбирать образец. Вдруг «неизвестные нам лица» вернутся посмотреть, в чем дело. Да, я знаю, что ты со мной после этого сделаешь — то же, что и с Тёмкой, вывернешь наизнанку. Не возражаю.

Герман в ответ только закатил глаза.

В моей бутылке закончился раствор, и я подумала, что, как ни хорошо здесь сейчас, но надо выбираться, ибо делать нечего…

Серега, словно прочитав эти мысли, ловко заменил опустевшую бутыль новой, полной. Я тихо рыкнула, давая понять, что думаю о таком самоуправстве, но никто не заступился.

— У тебя какие-то срочные дела? — с нахальным высокомерием поинтересовался бортврач.

— Вообще-то да! Или ты считаешь, я тут мимо проходила?

Мне действительно теперь было интересно, что о моем появлении думают окружающие.

— Я считаю, — ответил Серега, — что ваши с Королевой женские секреты могут немного подождать.

Вот что! Тогда ладно.

Уходя, Герман предложил мне пересесть в свое кресло, но его слова не сразу дошли до моего сознания: я лепила «маячок» — и ему, и Егору. Так спокойнее.