Анастасия Коробкова - Воскрешенные

Поэтому я не стала ни о чем ее спрашивать и, готовясь к явно неприятному грядущему, шутками отбивалась от замечаний девчонок о моей внешности: где я взяла такую фигуру, чем меня поливали, что я так выросла, почему на мне такой странный для тропиков наряд и прочее в том же духе. При этом, естественно, работала: собирала изрядно замусоленное постельное белье и складывала раскладушки.

Прачечную устроили в бане. Там теперь стояли огромные корыта, в которые девочки натаскали из кухни горячей воды. В двенадцать рук мы натерли простыни мылом и утопили их в корытах.

— Есть хочу! — подвела итог Аля.

— Галя, посмотри, в кладовке что-нибудь вкусное осталось? — попросила Валя.

Галя послушно отправилась в подвал другой башни, а мы вернулись в зал.

По пути я исподтишка рассматривала Алю. Ей взросление пошло на пользу. Конечно, она не стала еще красивее, это невозможно, но ее обычная отстраненность теперь не жалила высокомерием, а обдавала какой-то смиренной грустью. Она хранила некую тайну, и это безотчетно видели все. Валя относилась к ней теплее, а Галя, прежде подруга, наоборот, держалась подальше.

Будто забыв про голод, Аля прошла через зал, вошла в башню и стала подниматься по лестнице. Я подумала, что она собирается прибрать какой-нибудь из приспособленных под жилье этажей, и двинулась следом, но этажи оказались уже прибранными. Аля залезла на самый верх, на смотровую площадку, и замерла, повернувшись к океану.

Решив спуститься обратно, я случайно посмотрела на холмистое поле, лежавшее перед замком, и остановилась.

Ребята обозначили портал сложенным из камней широким кругом, за пределы которого он, видимо, уже не смещался. Странно. Несколько раз мне приходилось через него выходить на Остров, один — с Острова, и каждый из них портал находился не в круге, а гораздо дальше. Он тоже стал постоянным?

Следом за мной поднялась вездесущая Валя. Ни поле, ни океан ее не интересовали — она посмотрела сразу в сторону недавно появившейся тропы, соединявшей замок с фортом. И застыла.

Из-за скалы нестройной толпой выходили парни. Во главе с Тимом. Ну и что?

У меня от радости перехватило дыхание, когда я поняла, что сейчас увижу Германа. Я почувствовала это — он здесь! — до того, как разглядела его в толпе. Разглядев же, приросла к нему взглядом.

…Нет, что бы я ни говорила себе, запрещая думать о нем и его вспоминать, он всегда значил для меня гораздо больше, чем кто-либо другой. Глаза просто отказывались смотреть на хоть что-нибудь, кроме него, и все в его облике было огромно, значительно, важнее и прекраснее всего, что вообще есть в мире…

Глаза — одно, а любопытство — другое. Мой мозг подчиняется не только глазам, и любопытство заставило меня искать в толпе то, что выбило из колеи Валю. Нашлось оно быстро. Она.

В толпе парней шла девочка.

Издалека она была очень похожа на Дину Лаврову, и я непроизвольно вздрогнула, вообразив, что это Дина и есть. Ее появление на Острове вовсе не было невероятным — я сама обдумывала такой вариант, когда мы пытались спрятать от Магистров ее любимого и выходило, что Остров идеально для этого подходит. Но спустя очень долгую секунду поняла, что Дина никак не могла здесь оказаться: она улетела с разоренного Великого Магистрата на родную планету Кристо, и не существует силы, способной ее от него оторвать.

Незнакомая девочка походила на Дину только длинными темными волосами и красивой ладной фигурой — поняв это, я облегченно выдохнула. Валя зачем-то взяла меня под руку, словно боялась, что я упаду, и вскоре до меня дошло, почему.

Девочка держалась рядом с Германом, причем очень свободно, как член его команды. Как будто место рядом с Германом было ее местом.

Я не успела ничего почувствовать в связи с этим открытием, потому что из памяти моментально всплыли слова Тима: «Посмотри немного дольше, подожди, и поймешь…»

— Эля, — почему-то сказала я.

Валя громко фыркнула.

— Ну что-о-о ты, — ядовито-ласково протянула Аля, — Эльвина. Для друзей просто Нора.

— Лично я ее называю Линкой, — вставила Валя. — Она бесится.

Несчастная умудрилась настроить против себя антагонистичных Валю и Алю.

Я смотрела.

Эля подняла голову, обежала глазами все окна замка и увидела меня.

Ее взгляд сказал все. В него она старательно вложила и презрение, и демонстративное торжество. Переведя на Германа, наполнила его приторной нежностью, возвращая ко мне — решительной агрессией.