Сергей Мякин - Третий проект

(по экрану проплыли картины Москвы и Нью-Йорка, по улицам которых среди вороха старых бумаг бродили полулюди, похожие на зомби из фильмов ужасов, знакомые животные и какие-то странные твари, напоминающие небольших динозавров)

Но скоро будет перезагрузка. Для этого используют астероид, искусственно отклоненный от естественной траектории. Вспомните ваш сон перед пробуждением — нейрограмма показывает, что вы уже получили эту информацию и сохранили о ней остаточные воспоминания, — Георгий Алексеевич перевел взгляд с Виктора на монитор и обратно.

…Огненный шар. Он врывается в небо

почему оно не голубое или облачно-серое, а фиолетовое с зелеными облаками?

и приближается, оставляя за собой толстый белесый шлейф…

Свет. Почему все вокруг стало ослепительно-белым?

Удар. Земля вибрирует и уходит из-под ног…

Внезапно Виктора охватило неистовое желание стрелять — из автомата, гранатомета, огнемета, плазменного генератора или аннигилятора — чего угодно, чтобы уничтожить, сжечь, испепелить тех, кто всё это задумал и осуществил… а потом придушить академика как их приспешника и пособника…

— Матрица ненависти к высшим экспериментаторам, специально заложенная ими в массовое сознание людей через популярные блокбастеры с целью блокировки нежелательных мыслей и идей. Отчетливо проявляется по реакции вашего гипофиза, — произнес академик, вглядываясь в монитор. — Сидя на суку, нетрудно понять, что его не следует рубить, но намного сложнее правильно отнестись к тем, кто посадил дерево, а теперь хочет его спилить, предварительно переселив обитателей веток на другое, — иронично добавил он, наблюдая за изменениями в лице собеседника.

— Ррр… а-а-а… не-е-ет, — прорычал Виктор, раздираемый на части противоречивыми чувствами.

— Успокойтесь, все равно с ними вам не справиться, как Дону Кихоту с ветряными мельницами, и изменить уже ничего нельзя, за исключением… надеюсь, вы поняли, какой выбор вам предстоит сейчас сделать. Попробуйте сформулировать это самостоятельно, напрягите ваш интеллект, — гипнотически глядя на него, сказал Фролов таким же тоном, каким, казалось, еще совсем недавно говорил на совещаниях, ожидая от подчиненных кратких сообщений и аналитических сводок о проделанной работе.

«Я не желаю быть подопытным кроликом! Будьте вы все прокляты, уроды!», злобная пульсирующая мысль охватила сознание, но, оставшись невысказанной, сменилась здравомыслием привыкшего к трезвой оценке обстановки научного сотрудника.

— Наверное, я должен либо снять этот скафандр и разделиться на разум, который родится и будет жить там, — он указал пальцем вверх, — и тело, которое умрет или мутирует… либо стать таким же, как вы. Кстати, можно спросить, почему вы остались? — ответил Виктор с той же смесью почтительности, официальности и смелости, с которыми отвечал на вопросы о результатах исследований и ходе подготовительных работ.

Георгий Алексеевич поднялся с кресла и с грустью посмотрел в окно. Виктору показалось, что шеф с трудом сдерживает слезы, и, услышав его надтреснутый голос — уже не столько всемирно известного и уверенного в себе ученого, сколько отягощенного грузом жизненных проблем пожилого человека, понял, что не ошибся:

— Ты молодец, всё правильно понимаешь, не зря я тебе самые ответственные задания поручал…Моих родителей нет в живых уже очень давно… жена умерла от рака, а сын погиб в аварии за три года до этого. Их матриц там нет, они будут восстановлены особым образом по другому каналу… мы всегда называли это лженаукой, колдовством, магией и не хотели в это верить, а мне теперь придется… И высшей наукой в чистом виде смогу теперь заниматься, без всех этих бесконечных бюрократических заявок и отчетов… Хотя не такая уж она и чистая, скорее грязная эта наука, но все равно — такова моя судьба… А у тебя все живы были, так что тебе решать. Только если улетишь, то всё, о чем мы говорили, будет стерто из твоей памяти, как и многое другое.

— А что останется-то? Что вообще мы будем там помнить о своем прошлом? — с недоумением спросил Виктор.

— Да ничего. Историю изучать в школе будете. О династиях персеанских императоров, мировых войнах, последняя из которых закончилась сто двадцать местных лет назад, президентах и техническом прогрессе. У некоторых, правда, остаточные воспоминания сохранятся, и они будут мистические легенды рассказывать о том, что вы пришли со звезд, но никто их особо слушать не будет, — пробурчал Георгий Алексеевич с выражением профессора, объясняющего пятикласснику задачу по алгебре.