Рене де Баржи - В стране минувшего

Сломав несколько веток с ближайших деревьев, нарезав листьев с кустарника, ко всему этому приложив несколько охапок травы, он устроил довольно мягкое ложе и перенес на него раненого. Затем он дал ему выпить рому и заставил проглотить две облатки хинина.

— А теперь, дружище, самое лучшее для тебя, если ты сможешь уснуть.

— Да, мессиэ. Благодарю, мессиэ, — слабо прошептал негр.

Не отходя далеко от него, Леон набрал необходимый материал для костра на ближайшую ночь.

Костер он разложил в форме круга, внутри которого было пространство, где лежал больной.

— Таким образом, — рассчитал он, — укрывшись барьером из огня, мне можно будет соснуть. Достаточно спать одним глазом и не дать потухнуть костру.

Его оптимистические предположения осуществились. Ночь прошла спокойно. Поблизости костра кишели только стервятники, привлеченные из глубины леса запахом падали. Сначала они дрались между собой, но кормежка была так велика, что борьба скоро прекратилась. Все хищники смогли разместиться на мертвом животном.

Сквозь пламя Леон Беран хорошо их различал. Но они были так же отвратительны, как и их потомки: гиены и шакалы.

Когда взошло солнце, от страшной кошки, которая еще вчера была неоспоримым владыкой леса, остался один остов, прекрасно очищенный. Раненый проснулся, его сильно лихорадило.

— Ну, Мадемба, как ты себя чувствуешь?

— Нет хорошо, мессиэ, — жаловался негр.

— Ты преувеличиваешь. Это, конечно, скучно болеть и лежать неподвижно, но у тебя ничего не разбито, ничего серьезно не повреждено, я тебе это повторяю. Через несколько дней ты будешь на ногах. Чувствуешь голод?

— Нет, мессиэ. Мне очень жажда…

— Да, у тебя лихорадка. На, выпей…

И он протянул ему стакан, в котором было немного рому с водой, вскипяченной за ночь на костре.

Негр выпил с жадностью, принял хинные облатки, предложенные Леоном, и, все еще слабый от потери крови, заснул.

Беран, опоражнивая содержимое одной из коробок с консервами, раздумывал:

— Как найти следы экспедиции? Не отклонился ли он в сторону, упорно придерживаясь течения реки? Необходимо проникнуть в лес, чтоб заняться поисками каких-нибудь указаний, могущих служить признаком их прохода. Но пока Мадемба будет лежать, об этом не приходится и думать. Судьбе угодно было превратить меня в сиделку, — исполним покорно обязанности, которые она мне вручает. У каждого дня своя забота.

Он принялся ухаживать за раненым, делал перевязки, пичкал хиной и заставлял есть, как только лихорадка начинала уступать.

Поблизости от их стоянки проходило стадо оленей, предков нынешних. Леону удалось убить одного из молодых оленей, запас свежего мяса на время заменил консервы, что было полезно для обоих.

К счастью, никто из крупных хищников не подходил к ним во время их длительной стоянки. Они наслаждались почти полным спокойствием… За это время Леон лучше свыкся с гнетущей жарой в течение дня и томительной духотой ночи. Заботливый уход и сильный организм Мадембы восторжествовали. Рана мало-помалу закрывалась. Он уже без большой боли двигал рукой. Скоро он смог подняться.

Ha утро четвертого дня Леон Беран к своему удовольствию мог убедиться, что лихорадка у раненого прошла совсем. Хоть он теперь и стал на ноги, но был еще очень слаб, чтоб пуститься в дорогу.

И вот с какой речью обратился к нему Леон:

— Бравый мой Мадемба, ты теперь на ногах, но нечего и думать, чтоб ты отсюда двинулся. У тебя еще мало сил.

— Нет, мессиэ.

— Я запасу тебе топлива, чтоб ты мог при наступлении ночи зажечь большой огонь, если я до того времени не успею вернуться.

— Мессиэ уходить. Оставить Мадемба один, — взывал встревоженный негр.

— Тебе нечего бояться. Я оставлю тебе два револьвера, и ты воспользуешься ими, если случай представится, одна рука у тебя здоровая. Чтоб наверстать немного потерянное время, я пойду в лес отыскивать возможные следы ученой экспедиции. Я постараюсь вернуться к ночи, но если мне не удастся, — не беспокойся, завтра утром ты меня увидишь.

— Хорошо, мессиэ, — согласился негр.

Не теряя времени, Леон скрылся в лесу.

Прошло несколько долгих часов, прежде чем Леон пробрался через перепутанные лианы и кустарник к довольно широкой тропе; смятый и вытоптанный мох, сломанные ветки, раздавленные побеги делали ее легко заметной.

— Можно бы сказать, что эту тропу протоптало стадо гигантских слонов, — подумал исследователь. И пошел по ней.