Ольга Алешина - По ту сторону реальности (сборник)

Последние слова шепотом проникают в её ушко. Она вздрагивает, ничего интимного в тихом голосе нет, слова звучат свершившимся фактом. Ей становится неловко.

— Отпустите меня!

Но партнёр ещё сильнее прижимает её к себе:

— Не раньше, чем закончится танец, моя дорогая. Оставайтесь же такой беспечной, не ищите себе забот, бегите от любой работы. Работа — скука, она серость наших дней и невыносимая тоска.

И тут она вспоминает, что это её собственные слова. Не далее, как вчера она произнесла их в присутствии своей сотрудницы Леночки. Ой, да и своё имя она вдруг вспомнила — Лариса. А работает она в маленькой фирме на Остоженке, в отделе продаж. Мамочки, да как же она сюда попала? А танец уже кончился. Маска наклоняется и целует её холодные пальцы:

— Удивительно приятный танец. Удивительно!

Лара отдёргивает руку. Что за шутки? Это она-то лентяйка? На работу ни разу в жизни не опоздала, посреди рабочего дня никогда никуда не отпрашивалась. Да, а липовые больничные? А ворох дел, постоянно отложенных на послезавтра? Ну и что? Все так. У всех так. Сколько раз давала себе слово, с понедельника привести дела в порядок. Но проходит понедельник за понедельником, и ничего не меняется.

— Ну и что? — пожимает плечиком Лара. — Подумаешь, зло! Мелочи жизни. Да если я захочу, я завтра же всё переделаю и займусь новым проектом. Правда, он неинтересный, но кто-то же должен.

— Не займёшься, не переделаешь, я тебе не позволю, — слышит она того, кто уже от неё удаляется.

Ей надо что-то ему ответить, но стоит ли? Говорить о серьёзном здесь и сейчас? Как нелепо будут выглядеть её возражения на невинную шутку. Лара поправляет тёмные локоны и ловит своё отражение в огромном сверкающем зеркале. Хороша! Она необыкновенно хороша! В отражении к ней приближается ещё один незнакомец и, конечно, в маске:

— Таким прелестным женщинам нигде непозволительно скучать, — он протягивает ей руку.

— Нет-нет, я не скучаю, — заверяет его она, вкладывая свои пальчики в его ладонь. — Вы не поверите! Здесь все пытаются сыграть со мной в какую-то игру.

— Игру? — новый партнёр совершает необычное па и Лара понимает, что танцует уже не вальс. Но что это за танец?

— Па де Грас, — сообщает ей партнёр. — Па-де-труа, менуэт, кадриль — вы всё умеете танцевать. Но что за игра, о которой вы упомянули?

— Игра? — Лара ещё не верит сказанному, но её руки выполняют отточенные изящные движения. — Да, игра. Что-то о добре и зле. Одно зло мне уже встретилось.

— Тогда я второе, — он почти не касается её, но как он при этом великолепен! — Все красавицы живут в моём окружении, а вы красавица.

— И вы о том же, — хмурится Лара, хотя его слова ей приятны. — Какое же зло вы?

Играть, так играть. Забавный маскарад.

— Я тщеславие. Любуйтесь собой, восхищайтесь собой. Взгляните ещё раз в зеркало, и поймёте, что никого здесь нет лучше вас! Не лишайте себя и меня такого удовольствия.

У неё кружится голова. Она и так, уже несколько минут бросает тайные взгляды на зеркало. Но почему же это зло? Ведь она просто женщина. Хорошенькая женщина. Нет, красивая!

— И вы совершенно правы, Лариса. Ведь вы уже вспомнили своё имя? Красивые женщины имеют полное право гордиться своей красотой. Мне ли не знать, что это не зло, а счастье?

Какой всё-таки необычный танец. И у неё всё получается как нельзя лучше. Некогда подумать, но что-то в его словах заставляет её не соглашаться:

— Я вовсе не любуюсь собой, я просто танцую.

— Конечно. Разве на свете есть что-нибудь прекраснее чувства своего превосходства над другими?

Да нет же! Разве она самовлюблённая дура? Разве не знает, что мир прекрасен, а она только маленькая часть этого мира. Но часть совершенная. Впрочем, он её запутал.

— И никогда не выпутаешься, — слышит Лариса и не понимает, он ли произнёс эти слова. Но его уже нет рядом, а слова растворяются в воздухе вместе с музыкой. Становится холодно. Почему-то всплывают в памяти часы перед зеркалом в спальне и самоуверенные мысли:

«Я такое чудо! Мои глазки, мои губки. Я лучше Люды, лучше Маши. Подружкам далеко до меня. Он будет смотреть на меня, а не на одну из них! Можно не сомневаться».

Она машет рукой. Какое кому дело до её мыслей? Она же никогда не произносила их вслух. Да, а какая разница, говорила ли она об этом, если она так думала? И продолжает думать. Но ведь всё объективно, всё так и есть, она же не слепая. Лариса вновь отмахивается от неприятных мыслей. Тоже мне зло, никому от него, кажется, никакого вреда. Но холодно по-прежнему.