Михаил Бочкарёв - Лунный синдром (сборник)

Я сделал всё так, как и было указано, передвинул оба обода в нужное положение, зажал шар между ладоней и дрожащим от предвкушения невероятного голосом изрёк:

— Во имя великой галактической империи!!! 2010 год 12 сентября 12 часов ноль-ноль минут! — и вы не поверите, это случилось! Свет на секунду померк, мир будто лопнул, но тут же возник снова, только теперь я стоял на том же месте, среди идущих по своим делам людей, и станция была цела!!! В ту секунду, когда я появился в прошлом, на меня налетел какой-то мужик с усиками. Он вскрикнул, будто увидел чёрта во плоти, посмотрел на меня наполненными истерическим безумством глазами, и, развернувшись, побежал, хватая встречных прохожих за рукава и тыча в меня дрожащим пальцем. Но прохожие отпихивали сумасшедшего и старались поспешно удалиться от придурковатого паникёра, который хватал ртом воздух, и выкатывал глаза, словно должен был вот-вот взорваться.

Я улыбнулся напуганному до смерти, и помахал рукой, на что тот подпрыгнул как-то нелепо, и, закричав невразумительное «Спасите!!!» кинулся прочь. Я же пошёл к дверям, ведущим в должную скоро взорваться станцию. Чувствовал я себя великолепно. Спасителем мира я себя чувствовал. Мне было подвластно время! Я был богом! Самым настоящим богом!

В будке всё такая же непреклонная сидела рыжая гром-баба и следила за гражданами, проходящими сквозь турникеты. Как и тогда (в будущем, надо полагать) она моментально вычислила меня из толпы, но в этот раз я её не боялся! Это она должна была бояться меня — явившегося сквозь время бога! Я решительно направился к ней. Баба насторожилась, словно вспоминая, кто я такой. Возможно, подумала, что я какой-нибудь случайный её ухажёр из далекой бурной юности, забытый регулярным потреблением дешёвой водки и встречами с начальником смены по ночам после вахты. Она даже привстала, видя мой неподобающий месту величественно-дерзкий аллюр к её кабинке.

— Немедленно прекратите пропускать граждан в метрополитен! — скомандовал я так убедительно, что рыжая громила даже опешила.

— Ээээ??? — произнесла она, бегая глазами.

— Немедленно! — надавил я.

— А вы, гражданин, кто? — старательно выжала из себя блюстительница турникетов.

Я уничтожающе оглядел её с ног до головы, ещё раз оценив всю мощь данного природой тела.

— С минуты на минуту станция будет взорвана! — закричал я. Это услышала не только рыжая верзила, но и ещё несколько граждан, толкущихся возле кабинки. Одна дамочка даже вскрикнула и испуганно попятилась к выходу.

— Вы кто такой? — жёстко спросила баба.

— Говорю вам! Сейчас всё взлетит на воздух! — предрёк я страшным голосом.

Тут я заметил, что рыжая дура снова, как и тогда, тянется к своему свистку и посматривает куда-то за моё плечо. Я повернулся и увидел двух ментов, тех самых, что бежали за мной тогда, в будущем, перед самым взрывом. И тут просвистел свисток. Оба мента резко обернулись в сторону кабинки, и, не медля ни секунды, направились в мою сторону.

— Да что ж ты тупая такая! Швабра ты слоновья! — выругался я на рыжую безмозглую дылду.

— Че-во? Да я тебя… — пообещала тетка и резко встала в своей кабинке, чуть не стукнувшись головой о кабиночный потолок.

Я понял, что опять влип, но что-то нужно было делать. Спасать людей от взрыва. Предпринимать решительные действия. И я мгновенно принял решение. Как и в тот раз, я метнулся к турникету, отпихнул какого-то мужика, крякнувшего что-то пьяно, толкнул бабу какую-то (опять с тележкой), и, перепрыгнув через турникет, ринулся в толпу к эскалатору.

Станция озарилась надрывным свистком, завизжала сбитая мной с ног баба, кто-то инициативный схватил меня за рукав и забасил:

— Поймал паскуду! Скорее!

— Пусти, сволочь! — заорал я, — Пусти, убью!

Но он не отпускал. Тут я увидел, что ещё некоторые граждане устремились на мою поимку. Один из них был огромный пузатый мужик в шапке-петушке. Он приближался стремительно, и я понял, что не успею.

— Пусти, дурак, — взмолился я, — взорвёмся же!

Тут держащий меня инициативный струхнул и ослабил хватку, чем я и воспользовался. Вырвавшись, я побежал в толпу. Преследователи нагоняли. С одной стороны неслись два мента, матерясь в мой адрес просто нечеловечески, с другой рыжая кикимора, расталкивая людей, грозила мне кулаком, тяжёлым, как кузнечный молот, а прямо по центру со злобной гримасой протискивался, используя живот как таран, толстяк в шапке.

И я решил рискнуть. Я достал шар, и, зажав его между ладоней стал выкрикивать: