Михаил Бочкарёв - Лунный синдром (сборник)

— Выходи!

Антон покорно вышел, чувствуя, что краска стыда заливает лицо.

— У меня одежду украли! — пожаловался он, — и ещё одну очень ценную вещь!

— Когда?

— Вчера. Я купаться пошёл, оставил вещи на берегу, а когда вышел, ничего уже не было.

Они двинулись по коридору в кабинет, где Антона посадили на стоящий в центре комнаты табурет. В комнате было душно. За большим деревянным столом сидел, глядя усталым взглядом куда-то вдаль в окно, следователь. На вид ему было около пятидесяти. Он был тучен, и, как показалось Антону, плохо выспался с похмелья. Он сидел в милицейской рубашке, истекая потом, и напоминал Антону тюленя, выброшенного на берег жестокой волной.

Молодой же встал позади у двери, и, когда тюленеподобный следователь развернул своё лицо к Лермонтону, сообщил.

— Говорит, что у него вещи на пляже украли.

Антон в подтверждение слов кивнул, и хотел тут же добавить, что на вещи ему плевать, что ему больше всего хотелось бы заполучить обратно цилиндр, но тут же оборвал себя, поняв, что будет трудно объяснить, что это за цилиндр и откуда он у него взялся.

Тюленеподобный посмотрел на Антона с укоризной, зевнул, и, пожевав сухие губы, спросил.

— Дома есть кто? Звони домой, пусть одежду принесут — и свободен.

Антон уважительно проморгал ресницами мудрому следователю. Он вдруг ощутил жгучее желание поделиться с ним своим новым, невероятным знанием, и рассказать всё, что поведала черепаха, но тут же передумал, понимая, что его сочтут ненормальным. Антону предоставили телефон, и он, набрав номер, услышал в трубке взволнованный голос своей родительницы.

— Антоша? Ты где всю ночь был? Разве так можно! — голос в трубке заплакал. Антон сам чуть не заревел, слыша слёзы матери, но, спохватившись, коротко объяснил ей, что попал в историю с ограблением, и что сейчас находится в милиции, но не в качестве обвиняемого, а в качестве жертвы. Мать успокоилась, и явилась в участок так быстро, как может явиться только любящий родной человек. Антон оделся в принесённые вещи, и отправился домой, где, как пообещала сердобольная его матушка Василиса Ивановна, его ожидал вкусненький сюрприз.

Сюрпризом оказался наваристый, ароматный суп, который Антон, будучи крайне голодным, съел мгновенно. Он тут же запросил добавки, и заодно спросил, что это за вкуснятина такая, но когда получил ответ, упал перед изумлённой мамулей в глубочайший обморок.

Родительницу и правда поразило такое обстоятельство. Она всего лишь ответила, что изготовила суп из аппетитной черепашки, которая неожиданно была найдена в их квартире, и, резонно предположив, что живность эта соседская, явно находящаяся в бегах, она, будучи человеком от природы неуравновешенным и имеющим со всеми соседями в доме конфликтные отношения, черепашку решила никому не возвращать, а использовать иным образом. В молодости мама Лермонтона считалась лучшей в университетском общежитии мастерицей по части черепахового супа, рецепту которого её обучил дед-кореец, живший в одной коммунальной квартире с маленькой Василисой. И вот вчера, изрядно понервничав, Василиса Ивановна решила вспомнить молодость, а заодно и отвлечься от тягостных переживаний, и, безжалостно заколов черепашку кухонным ножом, произвела на свет кулинарное произведение.

Суп и правда вышел на славу.

За много световых лет от валяющегося на полу Антона Лермонтона, в галактике триадных звёзд Дельта-Индиго, секретарь центра межгалактической разведки, Халлик Масерчавинчукс прочитал рапорт следующего содержания;

Рапорт N: ПиЗЗ—3228.

Агент Ивальниззз, погибший при исполнении разведывательной миссии на планете Морзес сектора 44, не имел при себе лингво-экспонометр PTI-88, который с большой долей вероятности мог достаться аборигенам. Согласно пункту 5-му межгалактической конвенции о невмешательстве в технологическую обособленность иных рас, лингво-экспонометр был немедленно дистанционно ликвидирован, методом саморазложения.

Халлик Масерчавинчукс выписал расходник на соответствующую модель переводчика, подшил её в ведомость и лениво зевнул всеми своими двенадцатью ртами…

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Буратино — Буратино

Папа Карло — профессор Семён Петрович Карлонский

Мудрый Сверчок — философ Тараканов

Карабас Барабас — продюсер Бабасов Алибас Контрабасович