Михаил Федоров - Искатель. 2014. Выпуск №4

За несколько дней до женского дня — в райотделе праздников было раз — два и обчелся — Комлев зашел к Шкандыбе:

— Виктор Александрович! Меня на защиту диплома вызывают, — показал синенькую бумажку.

— Какой еще там диплом! Пойми, ты в нашем деле форменный недоучка. Многого еще не постиг, хотя с другой стороны… — Кучерявый чуть ли не жалостливо смотрел на Афанасия. — Без ножа ты меня режешь. И сколько тебя не будет на службе?

— Вызов на четыре месяца.

— Полгода? Побойся Бога, Комлев! А кто тут дерьмо разгребать будет? Это ж на один штык, на одну лопату меньше…

— Ну, отпустите хотя бы на три месяца… Я постараюсь выкрутиться.

— Э, брат! Ты вон куда меня толкаешь. Закон нарушать я не могу. Положено четыре, значит четыре. Давай с тобой так договоримся. Подменить тебя некем. А работа висит, — показал на дела на столе. — Сроки тоже подпирают. Мы твой отпуск приказом оформлять не будем, — положил вызов под стекло. — Ты, когда надо тебе, иди. Там день возьмешь, два. А уголовные дела за тобой. Сам находи на них время.

— С начальством спорить, что против ветра плевать, — буркнул под нос Комлев, выходя в коридор. — Ведь мог же отпустить. А он все валит на меня и валит. Балда кучерявая!

Афанасий впервые подумал о том, что не хочет, не будет он здесь работать. Захотелось послать всех подальше:

«Вот получу диплом — только меня и видели!»

Но уговора с Кучерявым не нарушил. Комлев наведывался на службу — это отнимало уйму сил — и вел дела, от которых старался отделаться как можно быстрее, используя иногда сомнительную оперативнсть Дубняша, не привыкшего — так он говорил — «тянуть резину ярославскую».

Накануне Пасхи в рабочем поселке по пьянке произошла драка. Трое участников ее, покалеченных бутылочным стеклом, обратились за помощью.

— Займетесь и этим, — однозначно сказал Шканды голосом, не терпящим возражений.

Сразу же от него Афанасий направился к Дубняшу.

— Да ты что! Сегодня не могу! — тоже отрезал тот, поправляя на шее пестрый галстук и одергивая полы выходного с легкой потертостью пиджака.

— Ты мне тут резьбу не срывай. Как это не можешь?

— Спецзадание. Пост номер один, — сказал Дубняш, понизив голос, и шепнул в ухо. — Обеспечиваю безопасность на свадьбе. Дочь первого замуж выходит.

— Штапина, что ли?

Дубняш в ответ моргнул сразу двумя глазами.

— Тоже мне придумали хреновину. А что поделаешь. Ну, ладно, иди, но смотри, не переборщи с допингом, — совсем уже зло кинул Комлев на прощание.

Во второй половине дня Дубняш был на месте. У двухэтажной дачи он встречал подъезжавшие блесткие машины с гостями. Первая приехала озабоченная мать невесты с каким-то родственником. «Торопятся накрывать на стол», — подумал опер, распахивая стальные узорчатые створки ворот. Почти тут же примчала милицейская дежурка с замполитом Можаровым и его женой.

«Ишь, разрядилась! Вся в золоте. А камней-то, камней. На столько тысяч все это потянет!» — прикинул Дубняши и в ответ на высокомерный кивок Чижика вспрыгнул на подножку машины, которая подвезла их к самой даче. Там он помог втащить в дом три ящика с водкой, шампанским, коньяком и минералкой.

От ворот раздался очередной автомобильный сигнал. В вальяжном пассажире узнал полковника из управления — Вертанова. Дубняш вытянулся по стойке смирно и с удовлетворением отметил для себя благодушный жест полковника, махнувшего сквозь стекло вяловатой рукой: вольно, вольно. Потом подъехало еще несколько легковушек и лишь к четырем часам с глуховатым бренчанием колокольчиков на крыше приехали в свадебной машине молодые, которых родственники и гости встретили поцелуями.

Легковушки замерли у изгороди, водители разбились кучками, этакими вулканчиками, дым от которых поднимался к самым верхушкам окружающих сосен. Дубняш закрыл ворота и пошел вокруг высоченного, покрашенного в зеленый цвет забора. До его слуха доносились приглушенные расстоянием возгласы, смех, аплодисменты. На обратном пути стал накрапывать дождь, и Дубняш пожалел, что не догадался взять с собой зонтик.

Он-то надеялся, что его пригласят в дом — как никак оперативный работник! — а тут мокни, охраняй их. Поднял воротник и ускорил шаг. «Живут же люди! Сволота буржуйская. И тебе не мешало бы пробиться к ним. Стать если не вровень, то хоть чуть сбоку». Дождь стал напористее. Дубняш почти бегом добежал до ворот. Видя, что водители балуются картишками в одной из машин, открыл дверцу и спросил: