Михаил Федоров - Искатель. 2014. Выпуск №4

— … Был да сплыл. Теперь — следователь уже.

— Шутишь, небось…

— Какие там шутки.

— А я-то думал, ты понял, что к чему. Значит, снова в пекло…

Комлев промолчал.

— И что ты ко мне звонишь?

— Мне нужна Недосекина Валентина Ивановна.

— Валюха? Ты по ее делу?

— Да вот. Обнаружил в затвеевском сейфе.

— Не завидую. Доиграешься. Тоже посадят… Шутю. Значит, тебе Швалюшку?

— Как, как?

— Ну, Валюшку.

— Помоги насчет экспертизы на трудоспособность.

— Э, на ней пахать да пахать. А ты про экспертизу.

— Надо, Иван Иваныч. Срок сегодня истекает.

— Ну, тогда ты пролетел. Поезд ушел. Врачи разошлись. Теперь только завтра. Да и затянуть могут. Постараюсь по старой дружбе ускорить дело. В поликлинике со мной все на вась-вась…

Комлев подумал, что участковый почему-то слишком уж заинтересован поскорее избавиться от Недосекиной. Хотел было отказаться от его предложения, но, вспомнив длинные поликлинические очереди, проговорил:

— Буду тебе признателен.

Сказал и понял, что тем самым решил в какой-то мере участь Недосекиной. Ведь участковый с его знакомыми врачами сумеет сделать любую выгодную ему справку.

— Завтра в десять все будет на мази.

Комлев пошел к шефу.

— Виктор Александрович! — обратился он к Шкандыбе, зайдя в кабинет.

— Чего тебе? — спросил Кучерявый, облокотившись атласными нарукавниками на разбросанные по столу дела.

«Еще резинку на палец и чистый бухгалтер…Крыжит», — подумал Комлев и произнес:

— Я тут в сейфе дело одно обнаружил. Сегодня срок истекает. Не знаю, как быть?

— А что там?

— Тунеядство, yклонение от алиментов…

— Что ты с мелочовкой этой…

— Может, продлить срок?

— Обалдел? Ну и иди с этой мурой к прокурору. Да он на тебя всех собак навесит.

— А как же быть?

— Кончай в срок.

— Но я ведь только что принял… — взволновался Комлев.

— Но ведь принял же! Кого колышет, когда и что…

— Но я в любом случае не успею. Нет справки одной. А врачей уже не застану.

— Энто хужее, — задумался Кучерявый, — Тогда прекращай уголовное дело. И возобновляй.

— Как это?! — вырвалось у опешившего молодого следователя. — Нас этому а университете не учили.

— Вспомнил что! То — просто знания, а здесь — практика!.. Впрочем, соображай сам, раз прислушаться к совету старшего не желаешь. Но рябчика тогда уж не миновать.

Комлев догадался: взыскание. Было бы не обидно получить втык за дело, но схлопотать просто так, за чисто формальное нарушение — это в голове как-то не укладывалось.

— А как же это практически, Виктор Александрович?

— Да так. С самого начала… — прожурчал майор, — Выноси постановление о прекращении: мол, с трудоустройством все будет в порядке. Чего глаза выпятил?

— А это не обман?

— Да на кой ты мне! Не заложу я тебя.

— А-а, — протянул Комлев, оторопев.

— Что, сомневаешься? Мне это ни к чему. Следователей итак не хватает. Печатай постановление, ставь дату, — полистал календарь назад. — Ну, десятого сентября. А следующее постановление уже сегодняшним числом: с трудоустройством вопрос не решен, задолженность не погашена, уголовное дело производством возобновить и само-собой установить срок… Просто? — поднял палец кверху.

— Ага, — ответил старший лейтенант.

Он попятился из кабинета. Вдогонку ему раздалось:

— Ты там поройся. У тебя еще яньшевское дело со сроками…

Комлев никак не отреагировал, плотно закрыв за собой дверь.

На следующий день над порогом комлевского кабинета раздался знакомый голос:

— Афанасий Герасимович!

Подняв голову, он увидел улыбающегося участкового Тормошилова и рядом с ним женщину с усталым, отечным лицом, со сбившейся набок прической, в старом заштопанном плаще. На вид ей можно было дать все сорок. Она попыталась приветливо поздороваться, но улыбка у нее получилась какая-то заискивающая и вымученная.

Следователь подвинул к ней стул. Женщина послушно села.

— Вот и делу конец! — участковый протянул Комлеву паспорт с вложенным в него листком. — Валюху освидетельствовали. Так что кончай эту волокиту. А я пошел.

— Быстро вы, Иван Иванович, — сказал Комлев, разглядывая сидевшую перед ним женщину.

Она вытащила из кармана грязный скомканный платок и стала вытирать нос, все также смущенно улыбаясь и взглядывая на следователя белесыми, тусклыми глазами.

— Ваша фамилия?

— Валентина Ивановна Недосекина, — с готовностью отвечала она.

— А какого вы года?