Борис Пьянков - Искатель, 2013 № 12

— Приветствую тебя, Намиг-мирза!

— Здравствуй, Петя, я тоже рад тебя видеть!

Я немного постоял перед экраном, делая вид, что любуюсь им — надо же сделать приятное гостеприимному хозяину.

— Какой большой экран, — сказал я, — мне и в голову не приходило, что он может быть такой огромный!

— Красивый, целых семьдесят дюймов! Двести тысяч мне обошелся… рублей!

Я неожиданно вздрогнул. Прозвучавшая сумма странным образом совпадала с количеством найденных мною денег, и на секунду мне показалось, что хитрый азербайджанец видит меня насквозь. Мне стоило беречь свои нервы!

Я сел за столик, и скоро мне подали привычный набор: кофе, кутабы и яичницу с помидорами.

Призывая меня полюбоваться покупкой, Намиг включил телевизор.

Передавали последние новости:

…МЧС Кубани снова предупреждает об угрозе подтоплений в Сочи… у Украины нет средств для погашения долга перед РФ… кинокартина «Невинность мусульман» нарушила планы германского МВД… Президент исключил Маляревича из Совета по культуре…

Меня эта болтовня не трогала; больше половины новостей я попросту не воспринимал. В конце концов, какое мне дело до глупого фильма или исключения Маляревича откуда бы то ни было…

Я с наслаждением глотнул кофе и закурил.

…Депутат Государственной Думы РФ шестого созыва отстранен от работы в ее думской фракции и исключен из партии. Назначено служебное расследование…

Бог ты мой! В лице отстраненного депутата я узнал мужчину в трусах, того самого, на которого я передал компромат. Значит, сработало; скоро должен объявиться Павловский с деньгами.

Сейчас, правда, это не так уж и актуально, думал я, но триста тысяч баксов на дороге тоже не валяются… А что я буду делать с деньгами? Одно время мне представлялось, что лучшим вариантом будет уехать из России туда, где никто не достанет. Но как перевезти большую сумму за границу? Я слышал, что это уже не так легко делается. Родственников в других странах у меня нет. Кому я там нужен? Деньги закончатся, кем я смогу работать за бугром? Из языков мне знакомы только фарси да школьный немецкий, а с ними далеко не уедешь…

Наверное, мне не стоит уезжать из своей страны, с деньгами я могу хорошо устроиться и тут. И пенсию в старости какую-нибудь, но дадут, пусть даже мизерную! За границей мне и такой не дождаться!

«…Куплю себе приличное жилье и автомобиль, да и на черный день кое-что останется… Буду летом к морю ездить; прихвачу бабенку поаппетитней, и вперед! На Турцию и Египет мне денег хватит…» — размечтался я.

…в своей квартире был найден труп известного журналиста Боба Павловского, известного своими скандальными статьями в желтой прессе… на теле покойного остались следы истязаний… следствие отвергает версию наемного убийства и считает, что преступление было совершено на бытовой почве… допрошена любовница… надеются, что преступление скоро будет раскрыто …

Услышав эту новость, я оцепенел. Бедный Павловский! Такого развития событий я не предусматривал…

Черт возьми! Мой лоб внезапно покрылся каплями пота, хотя в кафе вовсе не было жарко. Зачем его пытали? И рассказал ли Борис под пытками, откуда он брал свои материалы?

Если убийство Павловского было местью бывшего депутата, то никакие деньги не помогут мне спасти свою шкуру! Я подозвал официанта, чтобы расплатиться, и вытащил мобильник, чтобы позвонить на работу.

Трубку снял Аркадий Давидович, и я сообщил ему, что с сегодняшнего дня я хочу взять двухнедельный отпуск.

— Ты меня без ножа режешь! — сердито сказал шеф. — Что за капризы? Я же совсем недавно давал тебе отдохнуть целую неделю; ты этим предложением почему-то не воспользовался, а теперь звонишь и снова морочишь мне голову! Работы невпроворот, сколько можно отдыхать?

По договору мне полагался оплаченный отпуск в двадцать восемь рабочих дней, но обычно Аркадий Давидович старательно забывал об этом сроке, а об оплате отпуска не могло быть и речи. Что поделаешь, для начальства закон не писан!

— Аркадий Давидович, поверьте, мне позарез необходим этот отпуск! Если вы мне его не дадите, мне придется уволиться!

— Сейчас самый разгар работы, зачем тебе понадобился отпуск?

— Как вам сказать… — замялся я. Не говорить же ему правду!

— Чует мое сердце, что здесь замешана женщина! — внезапно выручил меня шеф.

— Вашей проницательности можно позавидовать, Аркадий Давидович!

Его голос заметно смягчился.