Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 09

Когда позвонил Костя, Карелин молча крутил в руках таинственную красную шкатулку, разглядывая покрывавшие ее узоры.

— Алло, Артем?

— Да, слушаю вас, — сказал Карелин, — удалось перевести?

— Да. То, что вы мне диктовали, должно звучать примерно следующим образом: «Пусть тот, кто желает открыть дверь в Мир Кошмаров, вложит три деревянные монеты Черного Арлекина в шкатулку алчности, закроет крышку, трижды встряхнет шкатулку и, поставив ее под взгляд, который обманывает, сделает, не оборачиваясь, десять шагов назад».

— Это все? — взволнованно спросил Карелин.

— Да, все.

— Спасибо, Костя! Вы настоящий профессионал! Я обязательно отблагодарю вас за работу! — проговорил Карелин и, не дав переводчику ответить, отключил мобильный и положил его в карман рядом с пистолетом.

Потом он не торопясь вложил деревянные монеты в шкатулку, трижды тщательно ее встряхнул и, положив на бревно, куда падал обманывающий взгляд Арлекина, сделал, не оборачиваясь, десять шагов назад. На десятом шаге Карелин обо что-то споткнулся и чуть было не упал, с трудом сумев удержать равновесие.

В тот же миг за его спиной прямо из воздуха возникла сияющая черная воронка, из которой выпрыгнули два Арлекина в черно-красных карнавальных костюмах. Арлекины схватили его под мышки и поволокли к воронке. При этом один из них бросил на землю три деревянные монеты.

«Наживка для следующего идиота», — успел подумать Карелин в тот миг, когда воронка захлопнулась, навсегда замуровав его в Мире Кошмаров.

Больше всего на свете я люблю ездить с мамой в паломнические путешествия. Каждый год, когда у меня наступают летние каникулы, мы едем к какому-нибудь святому. Мы побывали уже у Митрофания Воронежского, у Тихона Задонского, у Иова Почаевского.

— Мама, — спросила я в одно прекрасное летнее утро, — к кому мы поедем в этом году?

— Не знаю, моя доченька, — ответила мама. — Куда батюшка благословит, туда и поедем.

— А когда он благословит?

— Да в ближайшее воскресенье и благословит.

«Как хорошо, — подумала я, — до воскресенья осталось всего три дня».

Они пролетели очень быстро, я и не заметила, как они пролетели. В воскресный день мы с мамой, как обычно, пришли в храм, и после богослужения батюшка объявил:

— Едем к преподобному Феодосию Кавказскому.

«Замечательно! — подумала я. — Он мне знаком, потому что я совсем недавно прочитала его житие».

Через несколько дней мы с мамой пришли на соборную площадь, где уже стоял большой красивый сияющий автобус. На переднем стекле, справа, я увидела несколько бумажных икон: Спасителя, Божией Матери и Святителя Николая, а рядом — заметная, красными печатными буквами, надпись: «Паломники». В салоне были удобные, с высокими спинками, сиденья, мы, с шутками и смехом, разместились (нас было очень много, наверно, человек пятьдесят) и поехали.

Я сидела у окна, и мне было все видно: сначала был город, потом пошли поля, перелески, овраги, мосты через маленькие и большие речки, села, деревни, козы, которых пасла маленькая старушка, аисты на водонапорной башне — это был наглядный урок географии, и учебника раскрывать не надо.

Батюшка между тем прочитал акафист преподобному Феодосию Кавказскому, а затем Серафима, бывшая актриса, а теперь регент нашего храма, запела:

Все паломники подхватили, в том числе и я. Я знаю все песни, которые мы исполняем в пути, — и народные, и покаянные, а также песни на слова известных и неизвестных поэтов. Когда поешь, то на душе становится очень радостно и никогда не устанешь.

Мы спели столько песен, что и сосчитать невозможно, это нас сильно сблизило, как будто мы всегда были вместе и никогда не расставались.

— Через полтора часа — Минеральные Воды! — объявил батюшка. — Там нас ждет преподобный Феодосий!

Радость охватила мою душу: еще один святой войдет в мою жизнь, я буду ему каждый день молиться, а он будет помогать мне в учебе, укреплять мою веру, еще больше любить мою маму и других людей. Я была почему-то уверена, что он и сейчас молится обо мне — ведь он знает, что я еду к нему и мне не терпится побыстрее поклониться его святым мощам.