Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 09

— Подобный цвет ногтей, кончиков пальцев… — продолжал он. — Все это говорит о цианиде.

На столе поблескивала ополовиненная бутылка вина, два пустых бокала.

— Получается, что она пила тут с кем-то вдвоем, — сказал Жаров. — Убийца подсыпал ей яд в бокал, ушел, а затем преспокойно сел за общий стол ужинать… Ну-ну! А кем работала Наталья в вашей фирме? В которой такие странные нравы…

— Она была заместителем гендиректора фирмы. И его женой.

Говоря это, доктор мрачно смотрел на мертвую женщину…

Вдруг вскинул голову на Жарова:

— Насчет нравов… Вы что же, думаете, что это сделал один из нас?

— А вы что думаете? Один — из нас ? Я, журналист, владелец городской газеты? Или следователь с переломанной ногой?

— А если в доме есть кто-то еще?

— Когда вы приехали сюда, дом выглядел пустым? Никаких шорохов, движений? Могли убийца уже находиться здесь?

Доктор пожал плечами.

— Трудно сказать. Дом большой. Свет нигде не горел. Заперт был снаружи. Замок пришлось отогревать.

— Тогда вывод ясен: убийца — один из сотрудников фирмы.

Доктор вдруг поднялся, шагнул в сторону Жарова.

— А откуда мне знать, что вы двое — журналист и следователь? Документы ваши, знаете ли… Много на свете умельцев.

Жаров, в свою очередь, подался в сторону доктора, будто собираясь двинуть ему по роже. Сказал:

— Ага. Мы просто киллеры. Нас наняла конкурирующая фирма. Которая торгует презервативами в Феодосии. Между прочим, вы не заметили, что у моего друга сломана нога?

— А что, снегоход с киллерами не мог потерпеть аварию и киллер не мог сломать ногу?

— В общем, ладно, — махнул рукой Жаров. — Этот разговор нас никуда не приведет. Мне бы найти какую-нибудь коробку.

— Зачем еще вам коробка?

Жаров проигнорировал вопрос. Он прошелся по комнате в поисках чего-то, куда можно было устроить вещдоки. Вдруг его внимание привлекла репродукция на стене. Точно такая же рамка, что и в их комнате, обычная технология с тиснением, имитирующим холст: во времена расцвета уличной торговли девяностых художники подмалевывали такие изделия ширпотреба, чтобы кое-где создать рельефные мазки, и выдавали их за добросовестные копии маслом, извлекая десятикратную прибыль за несколько минут.

Картина чем-то озадачила Жарова, он остановился посреди комнаты, разглядывая ее. Доктор с раздражением наблюдал за ним.

Известное полотно изображало момент, когда один из учеников протягивает Сократу чашу с ядом. Через несколько минут философ умрет.

— «Смерть Сократа» Жака Луи Давида, — задумчиво проговорил Жаров.

— Ну и что? — недовольно отозвался доктор.

— Ничего. Просто лишний раз убеждаюсь в том, что реальность устроена совсем не так, как мы думаем.

— Что вы имеете в виду, любезнейший?

— На картине изображен Сократ, греческий философ, которого приговорили к смерти за то, что он не чтит богов и развращает юношество. Вот один из учеников протягивает ему чашу с ядом. И картина висит как раз в той комнате, где была отравлена эта женщина. Вот я и говорю, что с нашей реальностью что-то не так. Странное, мистическое совпадение.

Говоря, Жаров бродил по комнате, даже заглянул в шкаф и наконец нашел в углу за шкафом предмет, подобный которому и искал, — коробку из-под винной бутылки. Доктор недоуменно наблюдал за ним. Жаров поставил коробку на стол и двумя пальцами обеих рук, за ободок и донышко, взял один из бокалов. Сказал:

— Между прочим, это очень странно, что убийца даже не удосужился стереть свои отпечатки. Это просто совершенно непостижимо, если учесть, что в доме следователь, а преступник знает об этом.

— Почему вы так думаете? Может, он как раз и стер отпечатки.

— Тут и думать нечего, — сказал Жаров. — Я просто вижу пятна на стекле.

Жаров устроил бокалы в коробку и аккуратно закрыл ее. Через несколько минут следователь Пилипенко столь же осторожно извлек их из коробки, повернул, рассматривая на просвет, на фоне лампы.

— Ничего странного и непостижимого, как ты тут говоришь, — прокомментировал он. — Будь другом, приведи сюда всех фигурантов как можно скорей.

Жаров поднял голову в немом вопросе.

— Экстренное совещание по чрезвычайным обстоятельствам, объяснил следователь.

Жаров уже открыл дверь, когда Пилипенко окликнул его:

— И обязательно принеси из бара бутылку красного вина.

Жаров пожал плечами. Красного так красного. Нарочно не будет спрашивать, зачем это нужно следователю, но что не для праздного питья — так это уж точно…