Олег Быстров - Искатель, 2014 № 10

— А если я откажусь? — огрызнулся было он.

— Тогда пострадают определенные люди, — пожал плечами Залеский. — Прежде всего вы. Прибор может заморозить ваше поле намертво, Виктор. Есть у него такая функция. Кокон перестанет открываться, и вы обнулитесь без возможности подпитки. А это смерть в течение ближайших минут. Второй станет Софья. Девочка будет у нас во время всей операции, малейшее неверное движение с вашей стороны, и ей конец. Вам не жаль Софьи?

И снова пришлось промолчать. Софью было жаль. Несмотря ни на что — ее интриги, обман, вероломство, — она была дорога ему. Сейчас он понял это совершенно ясно. Как там сложится дальше, неизвестно, но стать причиной смерти девушки он не имеет права..

— Если я выполню ваши требования, вы все равно уберете и меня, и Соню, — тихо, но внятно выговорил он.

— А вот и нет! — неожиданно вновь развеселился полковник. — Если все пройдет нормально, я отпущу вас — слово офицера. Да-да, и не смотрите на меня так — запечатаю поле, и катитесь! А что? Тягуном вы уже быть не сможете, станете для меня бесполезным, а потому и безынтересным. Зачем вы мне? Более того, снабжу деньгами. Не чемоданом витакса, конечно, но некоторую сумму определю. И что еще важнее — выдам чистые документы. Вам необходимо покинуть страну, за этим я прослежу сам. И знаете что — забирайте Софью! На пару — за кордон, к свободной вольной жизни. Вы ведь об этом мечтали?

— Об этом мечтал Бас. Ему тоже отвалите какой-нибудь бонус? — сказал Вик, и заныла душа. Чувство безысходности наваливалось как лавина.

— Дам, — нехорошо усмехнулся полковник. — Орден посмертно. Вы ввязались во взрослые игры, ребятки. Здесь проигрыш частенько оборачивается могильной плитой. Привыкайте. Скажи еще спасибо, вор, что даю возможность улизнуть тебе и твоей девчонке. — И тут же резко вернулся к шутливому тону: — Да-да, забирай ее и увози. Чертовка совершенно измучила меня в постели! Такой горячей бестии я еще не встречал! Если б не задание… — И опять посерьезнел: — Все понятно?

Виктор промолчал, говорить было нечего.

— Вот и отлично. Сейчас ребята отвезут вас на квартиру. Там нормально поедите, отмоетесь, отоспитесь. Короче, приведете себя в порядок. А завтра начинаем этап подготовки. Времени у нас немного, но я хочу быть уверен, что в нужный момент вы ураганно снимете витакс. Откроете полностью поле и высосете объекты в считанные секунды. Это нужно опробовать… Впрочем, все завтра. Только, Виктор, хочу, чтоб вы уяснили себе четко — вы постоянно под контролем. Малейшее сомнение в вашей лояльности приведет к печальным последствиям. Этот приборчик — действительно поводок. Незримый, но от этого не менее прочный. Один поворот ручки, и вы испытаете примерно то же, что испытывает человек, попавший неожиданно в безвоздушное пространство. Так что не шутите со мной.

— Я все понял, господин полковник, — кивнул вор. — Давайте попробуем сделать все полюбовно.

— Давайте, — подтвердил Залеский. — При успешном завершении дела окажетесь скоро под теми самым пальмами, о которых так мечтал ваш друг.

Все знает, сволочь, подумал Вик. Все контролировал с самого начала, разыграл нас всех как по нотам. Теперь пожинает плоды. А Баса, как видно, сразу списал в расходный материал. И не только Баса — ты, парень, тоже расходник. И Софья, скорее всего, тоже.

Следователь по особо важным делам районной прокуратуры Станислав Сергеевич Стрижевский рано утром вошел в свой рабочий кабинет, снял куртку-ветровку, повесил в шкаф и, устроившись за рабочим столом, первым делом перевернул листок настольного календаря.

«Ну, слава богу, август — пора собираться в отпуск». Стрижевский встал, подошел к окну. «Скоро осень, за окнами август. От дождя потемнели кусты…» — пропел себе под нос. Правда, дождей давно не было… Лето выдалось жарким и сухим, кусты не потемнели, а скорее посветлели — в желтых разводах, как волосы у современных модниц. — В ближайшие два-три дня подчищу дела, проведу профилактическую беседу со школьниками по поводу опасных игр на железнодорожных путях да под проводами высокого напряжения, и тогда с заявлением на отпуск к прокурору… Переберусь на полтора месяца в деревню, порыбачу вволю, а ближе к сентябрю, когда пойдут дождики, можно выходить на «тихую охоту»…»