Виктор Мурич - Полигон безумной смерти

– И Гниль? – глухо зазвучал мой голос.

– Вся стая.

Вот я и потерял еще одного друга. Пусть не человека, но все же друга. Жаль… Вокруг меня прямо какой-то проклятый круг. Попадающие в него наиболее близкие мне люди и не люди рано или поздно гибнут насильственной смертью. Дважды я терял Шурика и Артема и вот теперь Гниль… Он так хотел стать человеком… Кто же следующий войдет в этот чертов круг? Непроизвольно бросаю взгляд на приунывшую Вику. Нет! Только не она! Не хочу, чтобы с ней что-то случилось… С одной стороны она вроде как и мой враг, но вот с другой… С другой я готов умереть ради одной ее улыбки. Но в то же время она одна из виновников смерти друзей!

– У тебя кровь! – вырывает меня из пучины размышлений голос Вики. На ее лице беспокойство.

Опускаю глаза и вижу, что на белой скатерти, покрывающей стол, появилась алая дорожка. Оказывается, я под влиянием нахлынувших чувств отломил ручку от стеклянного пивного бокала и порезал ладонь ее острым краем.

Вика мигом выхватила из кармана джинсовых шортиков носовой платок и принялась, наклонившись через стол вытирать мою руку. Тонкая, белоснежная ткань платка мгновенно пропиталась кровью. Но мне сейчас не до этого… Я не вижу крови не чувствую боли… Для меня сейчас существует лишь ее заботливое лицо в нескольких сантиметрах от моего. Не в силах удержаться, подаюсь вперед и целую ее в губы. Она отвечает так, как будто ждала этого поцелуя всю жизнь – нежно и страстно. С трудом заставляю себя оторваться от столь приятного процесса и ласково провожу рукой по ее щеке.

– Теперь и у тебя кровь, – улыбаюсь я и начинаю теперь уже своим платком стирать с ее щеки красный след от разрезанной ладони.

Краем глаза замечаю завистливый взгляд официанта. Он даже немного приоткрыл рот, наблюдая за нами. Ну и пусть смотрит… Пусть завидует… Я бы на его месте вел себя точно так же.

– Твое начальство случайно меня не ищет? – задаю давно мучивший меня вопрос.

– Случайно ищет, – улыбнулась Вика. – У шефа похоже конкретный зуб на тебя.

– Это плохо, – приуныл я. – Как-то нет у меня особого желания встречаться с ним. Может потому, что меня в отличие от него очень даже легко убить.

– Не спеши нос вешать, – обнадеживающе звучит голос девушки. – Я в поисковую систему внесла не совсем точную информацию. Пока время есть, а дальше что-нибудь придумаем.

– Придумаем? Это очередная уловка, чтобы направить меня в нужную сторону? Игра продолжается? Какие цели на этот раз, – вкладываю в слова максимум недоверия.

– Больше никаких игр. Клянусь! Я даже не знаю зачем это делаю… Я так больше не могу… Ты слишком много для меня значишь!

– Ну что же за информацию ты внесла? – любопытствую я, сделав вид, что ее слова остались без внимания.

– Вместо твоих данных я внесла данные вашего национального криминального авторитета, тяжело вздохнув ответила Вика.

Из заднего кармана шорт она вытащила изрядно помятую фотографию и протянула мне. Поворачиваю снимок изображением к себе и чуть ли не падаю со стула от смеха. Вика с улыбкой поглядывает на мое веселье. Отсмеявшись вытираю выступившие слезы.

– Пойдем искупаемся? – предлагает Вика. – А то жарко, спасу нет.

– Согласен.

Мы встаем и идем к узенькой каменной лесенке с перилами, ведущей к морю. На столе остаются лежать смятая денежная купюра и красочная фотография Кощея-бессмертного из какой-то старой сказки.

Купание принесло облегчение измученному жарой и пыльной дорогой телу, а заодно и сняло пивной хмель. Не могу сказать, что люблю купание, но в такую жару надо быть совсем уж мазохистом, чтобы не окунуться в морскую прохладу.

– Куда мы сейчас? – интересуется Вика, отжимая мокрые волосы, когда мы поднимаемся по лестнице.

– Мы? – спрашиваю, пристально взглянув на нее.

– Да мы. Я не согласна с тем, что делает наш Совет… А несогласных у нас просто не бывает… Впрочем это тебе должно быть знакомым, ведь еще не так давно тоже самое было и в твоей стране.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Но тот период к счастью я почти не помню. Слишком мал был. Но что будет, если тебя все же поймают? Ведь твой поступок будет расценен как дезертирство.

– Возвращение в родной мир, суд Совета и ликвидация родовой ветви.

– Что значит ликвидация родовой ветви? – ошеломил меня ее ответ.

– Это значит, что я опозорила весь свой род, и он будет признан грязным. Поэтому, в случае если меня все-таки поймают, будет казнено около трехсот человек.