Степан Кирнос - Город бога [CИ]

«Имперские замашки» — дал едкий комментарий в мыслях Данте, смотря как на карте сотни, если не тысячи багровых точек, разбросанных по всему полуострову. Сильнее всего этой чумой поражены Кастилия, Старая Испания, Баски и Андорра, а так же север Окситанской Федерации. Если Рейх тронет один их Храмов Прихода, то пылким словом и деньгами, которыми будет подкуплена местная власть, целые толпы огромными волнами будут направлены против Империи.

— Так, где ты обитаешь? — спросил Иерарх. — Покажи на карте.

Конец пальца Данте прикоснулся к шероховатой карте в случайном месте. Он не собирается говорить, где живёт и тем более подпускать к себе фанатично настроенных идиотов. К тому же всё катится к завершению, а потому скоро будут скинуты все маски и тогда Данте сможет показать иерархам, кто он и ради чего сюда пришёл.

Настала пора возвращаться и двое снова в зале, при входе в который Данте начинает щуриться и потихоньку ненавидит Верхний Капитул, который в полном составе нацепил солнцезащитные очки. Всюду — и средь рядов и у входа и на сцене, вымощенной плитами из начищенной стали, ходят люди с оружием. Они в болтающихся светло-красных рясах, а поверху тело стягивает бронежилет, оружием им служат автоматы или плазменные винтовки. Данте предположил, что это Храмовая Гвардия.

Внезапно из колонок, встроенных в стены, ударила громогласная музыка, которая акустическим ударом едва не выбила парня из себя. Громкая и резкая она встряхнула его, а затем донёсся голос неизвестного человека:

— Первый акт Святого Присуда, открыт!

— Свят, свят, свят! — пропели иерархи.

Данте пихнули на сцену — два солдата его повели и через некоторое время он уже стоял перед колоссальным амфитеатром, где на каждой секции сидит по одному человеку. Его переполняет волнение и готовность действия, парню хочется сорваться и уйти отсюда куда подальше, он должен оставаться здесь, должен свершить всё, что они попросят. Вот он и божественное правительство, пятеро человек на одного.

— Данте, пёс арены, «кумироизбранный» воитель, — доносится певучие слово от Приора, сидящего на фоне стяга с изображением раскрытой книги. — Я повелитель Приората Слова, старший в Верхнем Капитуле, открываю, Святой Присуд, дабы мы, в глоссолалии могли решить, чего достоин сей воин. Кто первый будет молвить слово?

— Я начну, — заговорил в микрофон человек на фоне знамени с клинком и его слова разлетелись громким эхом. — Я водил вчера эту душу средь народа поднебесного, показывал палаты верхние, дабы привлечь его в ряды Кумира. Так пусть душа ответит, хочет ли она примкнуть к воинству Кумира?

Данте замешкался. Что будет, если он скажет, что согласен? Его же прям сейчас могут забрать, одеть и выдать оружие, отправив в ближайший театр войны или приставить к какому-нибудь высшему чину Прихода. Он не знает, что говорить, оттого и его глаза уставились в одну точку, и он молча вертит головой.

— То есть ты отказываешься служить Кумиру? — с нагнетающим недовольством спросил Иерарх.

— Позвольте я с ним поговорю.

Взгляд парня устремился на хозяина реплики, и он увидел, как сверху по ступеням, меж секций спускается высокий человек. Его лицо у Данте вызывало чувство холодка, лёгкого онемения — оно грубо и безжизненно, а два глаза оба светло-фиолетовые диоды, смотрящие на Данте угольками из ада и тем более подведённые тушью. Губы покрыты серебряной помадой. При каждом шаге волос человека, достающий кончиками локон до пояса, содрогается и трясётся, в унисон с длинным пальто, что трётся об красную майку и тёмно-синие джинсы, чуть скрывающие туфли.

— Я должен представиться, — снова заговорил странный человек, и уши Данте словно резанули, так как этот голос… он словно и мужчины и женщины одновременно, причём прогнанный через электронные связки. — Я Ульрих, представляю интересы корпорации и Либеральной Капиталистической Республики здесь.

— Уважаемый эмиссар, — запротестовал иерарх, сидящий над флагом с изображением пера и карты. — Это наше дело.

— Пожалуйста, умолкните, Приор по Связям, — грубо отвечает эмиссар, испытывая разболевшиеся уши своим противным голос. — В конце концов, наша корпорация дала вам технологию выведения болезни, что вы нарекли «Шпанской Гадостью» и подаёте как «Проклятие Кумира», — точно надсмеялся эмиссар над всей властью Прихода, показав, кто подлинная власть здесь, унизив Приход, издевательски продолжив. — Вы ещё корпорации должны огромные суммы… или не скажите, что ваши прибыли выросли в десять раз?