Брайан Смит - Нетороплив наш тлен

Но Люк проигнорировал его, внезапно выпрямившись на пассажирском сиденье и указав на что-то впереди, пока «Понтиак» влачился по очередной темной улице.

— Там! Это там!

Ной попытался урезонить Люка. Пора было возвращаться, и он отчетливо это понимал, но Люк не желал заканчивать вечер и назвал Ноя «гребаным сосунком». Его обычно бледное лицо невероятно покраснело. Ной даже немного испугался за него, пошел на попятный и покатил дальше по улице. Через полтора квартала они оказались на ярко освещенном перекрестке, где Люк с уверенностью сказал повернуть налево. И Ной доверился ему.

И почти сразу же понял, что они свернули на улицу с односторонним движением и двигались против потока машин. Вдарив по тормозам, Ной переключил передачу и сдал назад. В зеркале заднего вида замигали огоньки. Обрывисто гаркнула сирена.

В тот момент Ноя охватил ужас. Ночь заканчивалась наихудшим образом. Похоже, сама судьба устраивала все так, чтобы пьянки для него всегда оборачивались катастрофой. Не единожды Ной попадался на этот крючок и каждый раз рано или поздно забывал пройденный урок. Он отправится в тюрьму. Снова. Его родители скоро проснутся от очередного позднего звонка из полиции. Будь у него под рукой пистолет, Ной бы не задумываясь вставил дуло в рот и нажал на спусковой крючок.

Вместо этого он остановился в ожидании неизбежного.

Вскоре возле двери появился коп.

Ной опустил стекло.

— Парни, вы пили?

Что-то внутри Ноя — возможно, рожденное из ужаса перед временным заключением, — заставило его сфокусировать внимание с потрясающей, лазерной точностью. Стараясь говорить ровно и отчетливо, он произнес:

— Только по паре кружек пива, сэр. И мы сейчас едем домой.

— Угу. — Офицер нахмурился, какое-то время смотрел на улицу, после чего сказал: — Мне нужны ваши права.

Осторожно достав из бумажника свои настоящие права, Ной протянул их и стал молча ждать, когда коп вернется от своей машины. Он продолжал молчать, игнорируя советы, которые громко нашептывал ему Люк, о том, как справиться с ситуацией. Коп сидел в машине, казалось, вечность, хотя прошло не больше пяти минут. Вернувшись к «Понтиаку», он попросил Ноя выйти из машины.

Снова предельно сосредоточившись, Ной выбрался из машины и вышел на тротуар. Он двигался ровно, не спотыкаясь и никак иначе не проявляя свое опьянение. На тротуаре коп провел полевой тест на трезвость. Ною было велено походить взад-вперед вдоль трещины на тротуаре, что он и сделал, снова идеально выполнив указание. Затем он должен был вытянуть перед собой руки и по очереди коснуться указательными пальцами кончика носа. И снова все идеально. Затем коп попросил его проговорить по памяти алфавит. Ной сделал это, протараторив все двадцать шесть букв за считаные секунды. Не пропустил и не проглотил ни одной.

Коп хмурился все сильнее. В конце концов его лицо скривилось от такого сильного раздражения, какого Ной прежде не встречал. Он ничего не говорил и какое-то время смотрел на улицу. Ной так и не понял зачем: поблизости никого не было.

Наконец он вздохнул и посмотрел Ною в глаза.

— Послушай, я знаю, что ты пьян. От тебя несет как от пивной бочки. Знаю, что, если бы я дал тебе дохнуть в алкотестер, его бы зашкалило. Но ты прошел полевой тест на трезвость. Поэтому вот что мы сделаем. Ты знаешь кого-нибудь, кто может тебя забрать?

Ной замешкался, пораженный словами полицейского. Не говоря уже о сковавшем его страхе, он был полностью уверен, что уж в этот-то раз его пьяная задница точно отправится в тюрьму. Ной совершенно не представлял себе, что сможет каким-нибудь образом выбраться из этой ситуации. Даже мысль об этом казалась абсурдной, учитывая состояние, в котором он находился.

Наконец Люк подал голос из «Понтиака», сказав, что сможет позвонить кому-нибудь, кто их заберет. Офицер послушал, как Люк звонит по сотовому некой таинственной персоне. Переговорив, он сказал полицейскому, что скоро за ними приедет его брат.

Офицер велел Ною вернуться в «Понтиак», что тот и сделал. Почти оцепенев от неверия, он скользнул за руль. Когда Ной закрыл дверь, коп наклонился, чтобы поговорить с ними.

— Послушайте, засранцы. — В его голосе сквозило презрение. Он говорил так, будто хотел избить их, и Ной не мог его винить. — Я возвращаюсь на Бродвей, но через десять минут вернусь сюда. Так быстро вас забрать не успеют. Поэтому лучше оставайтесь здесь, иначе я найду вас и арестую. Понятно?