Брайан Смит - Нетороплив наш тлен

Приблизившись к Ною, старик усмехнулся и окинул его взглядом с ног до головы.

— Ты тощий урод, но хотя бы не такой побитый, как она.

— Зачем ты это делаешь?

Старик ухмыльнулся:

— Потому что могу. И потому что мне нравится. Почему же еще?

Ной поморщился.

— У тебя явно с головой проблемы.

Старик ударил его по лицу. Голова дернулась, и Ной вскрикнул от боли, тут же почувствовав презрение к самому себе: крик превратил его в маленького, хныкающего ребенка. Отчасти Ной понимал, что ругать себя за это глупо: он попал во власть невменяемого человека и страх в подобных ситуациях — естественная реакция для людей любых возрастов. К тому же мучитель оказался не просто старым садистом: он владел недюжинной силой и выдерживать сокрушительные удары молча было невозможно.

Несмотря на это, Ной вновь испытал презрение к самому себе, когда из его глотки вырвались пронзительные крики и первые плаксивые мольбы о пощаде, стоило кулакам старика врезаться в его живот.

Мольбы, казалось, успокоили мучителя. Влепив Ною напоследок размашистую пощечину, он отступил на шаг. В небрежном ударе оказалось достаточно силы, чтобы голова Ноя запульсировала от боли. Он крепко зажмурился, и по щекам потекли горячие слезы.

Когда Ной снова открыл глаза, старик сидел на складном стуле между висящими пленниками на таком расстоянии, чтобы можно было видеть обоих одновременно. Он потирал бугор между ног, медленно возбуждаясь. Через некоторое время старик расстегнул штаны, извлек член и принялся мастурбировать.

Ной таращился в пол, не в силах вынести пристальный, похотливый взгляд старика. По коже побежали мурашки отвращения. Тело дрожало от ужаса в ожидании того, что произойдет дальше. Он всхлипнул, несмотря на все попытки сдержаться, когда услышал, как ножки стула скрипнули по бетонному полу. Мгновение спустя подвал заполнили звуки шлепков. Ной продолжал буравить взглядом пол, но по приглушенным всхлипам женщины понял, что старик насилует ее. Слезы облегчения хлынули из глаз Ноя, когда до него в полной мере дошло, что старик выбрал ее. Следом его накрыло волной самого глубокого и мучительного стыда, который он когда-либо испытывал.

Вскоре изнасилование закончилось. Старик застегнул ширинку и подошел к Ною.

— Знаю, о чем ты думаешь, парень. Радуешься, что я засадил не тебе. Ты уж не переживай, придет и твое время. Эта сука долго не протянет. Хорошо, что ты проходил мимо, а?

Ной не ответил.

Старик рассмеялся:

— В мире, вообще-то, осталось не так уж много людей. Черт, да мне ли тебе объяснять? Ты же сам был наверху. В наши дни мужику приходится брать то, что он может. К тому же дырка есть дырка, не так ли?

Старик хихикнул, искренне веселясь и походя на умалишенного ребенка. Ной подумал о том, что в детстве он, должно быть, мучил животных и сжигал насекомых с помощью увеличительного стекла. Старик наверняка держал людей в подвале и до того, как наступил конец света. Он жил в сельской местности, ближайшие соседи, по сохранившимся домам, были далеко — идеальное место для маньяка.

Старик с лукавым видом покосился на Ноя.

— Ух, и громко же шестеренки в твоей башке крутятся, парень. Хочешь что-то сказать?

— Ты рад, что мир погиб, верно?

— С чего ты взял?

Ной хмыкнул.

— Потому что тебе больше не нужно хоронить своих жертв. Зачем? Законы же больше не действуют, верно?

Старик окинул его оценивающим взглядом.

— Похоже, ты умнее, чем я думал. Есть что еще сказать?

— На самом деле, да.

— Что ж, выкладывай.

— Ты гребаный паразит. И как всякого паразита, тебя нужно истребить.

Лицо старика мгновенно исказила холодная ярость. Глаза вылезли из орбит, ноздри раздулись. Он втянул воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Ной понимал, что беззащитен перед взрывом бешенства, но ничего не смог с собой поделать. О своих словах он не жалел, несмотря на боль, которая должна была за ними последовать.

К удивлению Ноя, старик не начал месить его кулаками. Через несколько секунд он успокоился, разжал зубы и снова хмыкнул.

— Жить надоело? Меня так просто не проведешь. Ты пробудешь здесь о-очень долго. Может, я возьму нитку с иглой и сделаю с тобой то же самое, что и с ней. Будешь хлебать кашу через соломинку до конца своей жалкой жизни. Как тебе такое?

Ной ничего не ответил. Холодный тон старика сломил его.

Старик ухмыльнулся.

— Так я и думал.

Рассмеявшись, он направился к лестнице. Продолжая смеяться, старик поднялся наверх и исчез в дверном проеме. Через секунду дверь захлопнулась. Ной не мог не думать об угрозе старика. Достаточно было одного взгляда на женщину, чтобы убедиться, что он слов на ветер не бросает.