Борис Долинго - Точка-джи-эл

Он ловко нырнула свободной рукой в толстую сумку на ремне и вытащила маленький пистолетик.

– Глядите, какая зажигалка! Нравится, а?

Помощница социологов надавила на спусковой крючок: на дульном срезе, как в сопле реактивного двигателя, загудело пламя. Дама интригующе прищурилась, и Селивахин подумал: будь она лет на двадцать пять моложе, сошла за подругу Джеймса Бонда, вот эдак, с пистолетиком.

Он заколебался: зажигалка выглядела симпатично, ему бы пригодилась.

– А чего за опрос-то? – поинтересовался Виталий, останавливаясь.

– Мы выясняем общий настрой людей, определяем желание перемен в жизни. Между прочим, наш опрос может помочь вам найти новую хорошую работу.

– Э-э, – поскучнел Селивахин, – знаю я эту помощь в поиске работы! Денег вам выложи…

Тётка махнула рукой, в которой держала зажигалку:

– Нет-нет, у нас всё по-честному! Никто с вас денег просить не станет. Заполните анкету, пол у чите подарок, а потом вам, возможно, позвонят и предложат работу. Бесплатно!

Селивахин сдался, и, криво ухмыляясь, взял планшетку и ручку: в получение работы он не верил, но зажигалку клёвую поиметь – и то!

Вопросов оказалось с десяток, и все по делу: в основном типа «Удовлетворены ли Вы своим социальным статусом?», «Хотите ли Вы зарабатывать много денег?» и т. д., и т. п. В конце следовало указать фамилию, имя, отчество и номер телефона. Виталий Селивахин, периодически облизывая губы, заполнил анкету, после чего дама зачем-то щёлкнула его на цифровую мыльницу и выдала вожделенную зажигалку.

Расставшись с активисткой социологического движения, Виталий забыл про обещание работы. Вспомнил через неделю, когда ему позвонили.

Мужской голос пояснил, что звонит по поводу заполненной анкеты: Селивахину предлагают работу. О характере занятий звонивший отказался говорить, обещая всё объяснить при встрече.

– Только учтите, – грубовато проворчал Селивахин, – если это всякая хрень типа многоуровневого маркетинга или станете с меня деньги просить за регистрацию, то где сядете, там и слезете. Я на подобную ерунду не покупаюсь!

В трубке хрипловато засмеялись, словно покашляли, и Виталия заверили, что ничего подобного опасаться не нужно.

– Где вам удобнее? – спросил мужчина. – Я полагаю, лучше где-то в ресторане, в кафе?

Селивахин подумал – в ресторане для него дороговато – и назвал пивнушку, где частенько тянул дешёвое пиво.

Примерно в назначенное время какой-то не слишком представительный мужчина в мешковато сидящем плаще подошёл к столику-стойке, где Селивахин притулился с парой пива и тарелкой костлявой селёдки, обильно посыпанной кольцами репчатого лука.

В руке мужчина тоже держал кружку. Он поставил её на столик, попереминался с ноги на ногу, пару раз взглянул по сторонам, озираясь. Виталий отступил на шаг влево и отодвинул тарелку с закуской.

– Не помешаю? – запоздало поинтересовался незнакомец деревянным, очищенным от эмоций голосом.

Селиванов промолчал и только повёл плечом, демонстрируя, что свободных столиков полно, но он, увы, не обладает правом собственности конкретно на этот.

Мужчина чуть приподнял кружку, глянул напиток на свет, проникающий сквозь мутноватую витрину пивной, и коснулся губами края сосуда, обозначая глоток.

– Селивахин, Виталий Николаевич? – спросил он.

– А, так это вы, что ли, по поводу работы? – неприветливо догадался Виталий.

Он ждал кого угодно, но не столь убогого типа: шляпа, надвинутая на лоб, что глаз не увидеть, и морщинистое с восковым отливом лицо незнакомца нисколько не располагали к общению.

– Меня зовут Владимир, – мужчина чуть склонил голову. – Виталий Николаевич, у меня к вам очень серьёзное предложение. По вашей анкете видно, что вы не удовлетворены своим социальным статусом, у вас плохое настроение. А я могу помочь вам стать богатым…

Селивахин хмыкнул, хлебнул пива и не торопясь прикурил от подаренной зажигалки.

Настроение у него, особенно последние годы, действительно было ни к чёрту. Хотя он и опустился окончательно, но имевшееся образование давало возможность вполне адекватно осознавать окружающую реальность. И, соответственно, своё место в ней, а, посему, исходя из данного анализа, признать: ничего значимого из себя он и раньше никогда и представлял, но ныне являл просто мелкое ничтожество.

В своё время, когда на номерном заводе под ударами перестройки дела пошли всё хуже и хуже, Селивахин долго не мог решиться бросить престижное когда-то производство. Закончилось тем, что жена Нина бросила его, сойдясь с преуспевающим кооператором, забрала дочку Людочку, да ещё и оттяпала половину двухкомнатной квартиры, полученную Виталием именно на этом закрытом предприятии аккурат накануне «эры Горбача».