Эрик Флинт: 1632

- Скажи мне откровенно, Майк. Я заканчиваю учебу через нескольких месяцев. И должен принять решение. Как ты думаешь, я достаточно хорош для профессионального бокса?

Ответ Майка был быстрым, и это был ответ специалиста.

- Нет. - Он с сожалением покачал головой. - Вот возьми пример с меня, дружище. Пожалуй, ты можешь достичь моего уровня. Почти достаточно хорошего. Достаточно хорошего, чтобы держаться какое-то время, надеясь на лучшее, но...

Том нахмурился, все еще надеясь.

- Но у тебя же получалось. Ну, почти всегда. Черт, ты же ушел непобежденным.

Майк усмехнулся.

- Конечно. Восемь профессиональных боев в тяжелом весе.

Он поднял руку и погладил шрам на левой брови. - В своем последнем бою я даже победил серебряного призера Олимпийских игр. Бой был очень длинным.

Он засмеялся грустным смехом.

- Слишком длинным! Я выиграл с минимальным перевесом по очкам. И этот молодой парнишка потребовал реванша. Вот тогда мне, наконец, хватило здравого смысла, чтобы уйти. Я тогда понял, что у любого человека есть свой предел.

Том все еще хмурился. И все еще надеялся. Майк притронулся к его внушительному бицепсу.

- Том, я до сих пор помню его лицо. Ты не продвинешься дальше, чем я. Нелегко осознавать, что побил этого, по-сути ребенка только потому, что ты немного более опытный, немного более мудрый, немного более удачливый.

Он поморщился, вспомнив молодого мексиканского боксера, чья скорость и мощность были почти ужасающими.

- Но это дитя достаточно скоро наберется опыта. И будет наголову лучше, чем когда-нибудь станешь ты. Так что я ушел, прежде чем мои мозги превратились в омлет. Ты должен сделать то же самое, пока у тебя еще есть здоровые колени.

Том снова глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух. Он хотел было сказать что-то еще, но движение в толпе привлекло его внимание. Его молодая жена приближалась к нему в сопровождении какой-то парочки.

Том вдруг засиял, как ребенок. Смотря на его светлую улыбку, Майк почувствовал, как на его собственном сердце потеплело.

Какая милая девочка выросла у его замотанных нищетой родителей.

Рита подкралась к ним со своей обычной термоядерной энергией. Она кинулась обнимать молодого мужа с напором, дико неуместным в школьном кафетерии - раскачиваясь на нем и обвив обеими ногами его бедра. И плевать на свадебное платье. Жадный, решительный и откровенный поцелуй сопровождался почти сексуальными объятиями. Затем, отскочив от мужа, она заключила в объятия Майка, на этот раз без сексуального подтекста, но так же энергично.

Похулиганив таким образом, Рита обернулась и помахала рукой, подзывая двух человек, отставших от нее. Со стороны это напоминало жест императрицы, подзывающий лакеев.

Подошедшая Шэрон широко улыбалась. Мужчина рядом с ней лишь обозначил намек на улыбку. Это был чернокожий человек где-то в возрасте пятидесяти лет, одетый в очень дорогой костюм. Консервативная, явно от хорошего портного одежда, подходила человеку как нельзя более кстати, но как-то не сочеталась с улыбкой на лице. Какая-то вызывающая улыбка, подумал Майк. Он подозревал, что, судя по его уверенности в себе, тело под костюмом было гораздо более спортивным, чем можно было бы предположить на первый взгляд.

- Майк, это отец Шэрон. Я хочу познакомить вас.

Она повернулась назад, решительно вытянула отца подруги на первый план, и энергично зажестикулировала, представляя их друг другу.

- Мой брат Майк Стирнс. Доктор Джеймс Николс. Будь очень вежлив, брат. Ведь он хирург. Вероятно, у него где-то в карманах спрятано четыре или пять скальпелей.

И уже через мгновение она тащила за собой Тома и Шэрон в сторону кучки людей, оживленно болтавших о чем-то в углу зала. Майк и доктор Николс остались одни.

Майк смотрел на незнакомца, не зная, как начать разговор. И решил начать с легкой пошлости.

- Моему новому зятю придется нелегко в течение предстоящей долгой ночи, - сказал он сухо. - Насколько я знаю свою сестру.

Улыбка врача расширилась. Намек был прозрачней некуда.

- Подозреваю, ты прав, - протянул он. - Она всегда так энергична?

Майк качнул головой и нежно сказал.

- С тех пор, как была еще малышкой.

Пробив лед, Майк взял паузу, чтобы изучить человека рядом с ним более внимательно. Через несколько секунд, он решил, что его первое впечатление было правильным. Отец Шэрон, казалось, весь состоял из противоречий. Его кожа была очень темной, почти антрацитово черной. Волосы были пепельно-серыми, с необычной, очень короткой стрижкой. Черты его лица казались на вид тупыми и грубыми - такой тип лица ассоциировался больше с грузчиком, чем с врачом. Тем не менее, он носил элегантную одежду весьма непринужденно, а два кольца на пальцах хоть и были просты на вид, но демонстрировали хороший вкус их владельца. Одно из них было обычным обручальным кольцом, другое, похожее по стилю, сидело на мизинце. Его дикция была дикцией культурного человека, но акцент проглядывал из городских окраин. Он, очевидно, закрепился в нем, когда Джеймс Николс еще не стал большим человеком. Рост примерно пять футов восемь дюймов, фигура не особенно коренастая. Тем не менее, он, казалось, источает физическую мощь. Беглый взгляд на руки врача подтвердил догадку Майка. Слабые шрамы на этих не таких уж крупных кистях, явно не от работы по медицинской профессии.