Эрик Флинт - 1632

Майкл был в состоянии достаточно уверенно следить за беседой на немецком.

- И раввинам , - подчеркнул он.

Густав бросил на него еще один яростный взгляд, но это длилось недолго. Он помахал мощной рукой.

- Да, да, естественно. Как только установлен сам принцип, все остальное следует само собой.

Ребекка 'провернула лезвие'.

- И я думаю , уже давно пора капитану Гарсу получить продвижение по службе.

Густав разразился смехом:

- Ох уж эти мне женские интриги.

Одно мгновение он смотрел на нее с восхищением. Его глаза опустились на ее объемистый живот.

- Если будет девочка, - он усмехнулся, - я думаю, вы планируете назвать ее Цирцеей.

Ребекка рассмеялась. Через некоторое время к ней присоединился и Майкл.

Король начал почесывать свой большой нос.

- Хм... хм... - почесывание приостановилось. В глазах снова появился блеск.

- Но что насчет остальных глупостей? - рявкнул он. - Эта нелепая идея, что только нижняя палата, если хотите - палата общин, имеет исключительное право устанавливать налоги и контролировать государственную казну? - Его голос повысился до крика: - Абсурд! Абсолютная глупость!

Майкл огрызнулся:

- Мало того, что я готов дать вам вонючую палату лордов, чтобы поддержать ваших вшивых благородных союзников, так вы еще хотите, чтобы никчемушные паразиты сами решали, каким налогом им себя облагать? - Его рев не уступал королевскому. - Ни в коем случае! Власть должна оставаться в нижней палате. Пусть Ваши 'благородные' удовлетворятся своими кружевами!

Рев.

Два рева.

Король Швеции ревел, как лев, защищая божественное право королей и привилегии аристократии. Президент Соединенных Штатов рычал, как тигр, защищая примат воли народа. Короли должны править , а не просто царствовать. Миллионы на оборону и ни цента на дань!

Это длилось достаточно долго. Снова и снова. Несколько часов.

И в который раз голос Ребекки, подобно лезвию ножа между ребер, вклинивался в разговор.

Тогда рев и рычание постепенно сменялись хмыканьем и ' хорошоядолженобэтомподумать ', с иногда возвращавшейся яростью.

Тем не менее, точки зрения постепенно сближались.

***

За пределами библиотеки вестибюль быстро наполнялся остальными членами правительства Соединенных Штатов. Не прошло и часа, как каждое из официально выбранных проживающих в Грантвилле должностных лиц достигло школы. Толпа стала настолько велика, что большинству пришлось собраться в кафетерии. Избранные лица, подслушивавшие бушевавшую в библиотеке ссору, периодически торопливо пересказывали ее содержание.

Сначала Мелисса со своими сторонниками собрались за одним столом, а Квентин со своими за другим. Но в конце концов оба, как бы по негласному соглашению, встретились лично в вестибюле.

- Я обеспокоена, Квентин, - призналась Мелисса. - Думаю, что понимаю, что пытается сделать Майк. Если Соединенные Штаты есть часть некоей большой Европейской Конфедерации, мы получаем передышку. Это позволит нам выиграть время для роста, - она попыталась подобрать слова, - и чтобы учить. В отличие от положения осажденного гарнизона.

Квентин кивнул.

- И если я сумел отследить все изгибы и повороты в дебатах, Майк только что получил половину Франконии и добавил ее к остальной Тюрингии. Я подозреваю, что охотился-то он за всей Франконией. - На мгновение в его глазах появилась мечтательность. - Один черт - расширение рынков сбыта грядет, уж будьте уверены. Любой бизнес у нас начнет расти как на дрожжах. Одни только железные дороги... - Он прервался, почесав подбородок. - Кроме того...

- Кроме того... - подхватила Мелисса. Она тяжело вздохнула: - Это выглядит так, как будто он торгует политическими принципами ради военной безопасности и расцвета экономики.

И снова вздохнула.

- Но так же нельзя. Он, разумеется, не сдвинулся ни на дюйм в Билле о Правах. Майк этим не поступится. Только не этим. Но я опасаюсь, чтобы он не поступился слишком многим в другом.

Квентин фыркнул:

- Майк? - он сухо рассмеялся. - Мелисса, я не раз раньше вел переговоры с этим свиноголовым сукиным сыном. Даже вспоминать не хочу о том миллионе головных болей.

Управляющий шахтой нахмурился:

- Об этом я не беспокоюсь. Майк ведет переговоры как питбуль. Он отпустит вашу ногу только когда будет уверен, что сожрал на ней все мясо. Дело в том... - Он снова тяжело вздохнул. - Черт, дело в том, что я консерватор и плохо принимаю радикальные изменения. А что до предложений Майка... - Он развел руками. - О чем мы говорим? Иисусе , да меня вообше не колышит, этот, как вы называете гребаный король.