Павэль Богатов - Зимала - Охотники на редких животных

- Хватит языком трепать, - прервал наш диалог Олег, я тут за троих работаю, просека до оврага уже расчищена, садись за руль.

Пришлось сделать обиженное лицо и выполнять поставленную задачу. Деревья были откинуты в стороны, поэтому я не спеша поехал вперед. Дорога делала небольшой крюк, огибая скопления местных секвой, и постепенно переходила в крупный овраг. Больших деревьев тут не было, в основном росли кустарники, которые успешно сминались корпусом и колесами машины. Дорога до нужного места отняла у нас более часа, за это время дроны успевали не только разведать дорогу вперед, но так, же найти упавший бот и, получив необходимые расчеты от Олега - очистить до него маршрут. К боту я пятился задом, что бы была возможность втянуть трофей лебедками внутрь. Не доезжая 15 метров, я остановился и пригласил всех на выход, осматривать трофей.

Бот на первый взгляд выглядел практически не пострадавшим, не считать же небольшие вмятины на бронелистах за повреждения. Я бы даже предположил, что он совершил штатную посадку, и от большого веса на полметра погрузился в землю, но наличие вмятин на корпусе намекало, что при падении он пересчитал не только деревья.

Конструкцией были предусмотрены 2 выходных люка, расположенных посередине корпуса, напоминающего обрезанную и слегка сплющенную сигару. По задумке, у выхода должны были размещаться 2 тяжелых дрона. Которые в случае опасности при десантировании примут первый огонь на себя и уничтожат нападавших. Найденная нами модель, была рассчитана на ведение операций в атмосфере, и салон вмещал до 30 гуманоидов, так же имелся вместительный грузовой отсек в хвосте, где должен был храниться дополнительный боезапас. В кабину пилота вел отдельный небольшой люк в головной части корпуса.

- На радиосигнал бот не откликается, значит, искин обесточен, придется вскрывать, - подвел итог осмотра Олег.

Мы отошли подальше, а дроны приступили к работе. В сторону был откинута неприметная заглушка на одной из боковых стенок, туда был подсоединен кабель питания, протянутый от генератора " Бипута", но практически сразу отключен.

- Где-то замыкание, не получится от внешнего источника запитать, - пояснил действия дронов друг. Придется срезать крепления, это займет больше времени.

Ждать в общей сложности пришлось 20 минут, мы на всякий случай залезли в кабину " Бипута", как в самое безопасное место. За это время, плазменным резаком были уничтожены крепления люка на правом борту. Используя острые манипуляторы, дрон обеспечения как домкратом отжал люк, и он с глухим хлопком приземлился на землю, открывая доступ внутрь бота. Разведчики проникли внутрь, и нашему взгляду открылся пустой салон.

Дронов у выхода не оказалось, все места десантников были так же пусты. Вместо привычных сидений иногда попадались лежанки оборудованные ремнями. В отсеке для груза был обнаружен десяток пластиковых коробок различного размера, видимо с боеприпасом, который уходящие десантники не смогли с собой унести, а может быть рассчитывали вернуться. Оставалась заблокированная дверь, ведущая в сторону кабины пилота, там обычно размещалась небольшая комната для планирования операций и инструктажа. Дрон без труда вскрыл хлипкую дверцу, и нашему взору предстало квадратное помещение. Вдоль одной стены стояла скамейка, стол похожий на операционный и металлический шкаф, жестко закрепленные к стене. Вдоль другой стены стоял саркофаг непонятного назначения.

- Похоже, это не комната отдыха, - высказался вслух я.

- Стэн, ты прав, это медицинский кабинет оборудованный реаниматором, похоже, это бот для спасательных операций, нам очень повезло - довольно воскликнул Олег.

Пока технический дрон окапывал бот и готовил его к погрузке, мы изучали доставшееся богатство. Помимо практически не пострадавшего, бота федерации модели " ФриБок-3им", мы стали обладателями военного реаниматора 3-го поколения " Ужла-3". Наличие встроенного искина, позволяло не только проводить быструю диагностику загруженного в капсулу тела, но и проводить необходимые хирургические вмешательства, а при необходимости помещать пострадавшего в анабиоз, замораживая все происходящие в организме процессы, поддерживая жизнь до прибытия в военный госпиталь, где имелось более продвинутое оборудование. Для нас, капсула была полезна, прежде всего, тем, что была значительно автоматизирована. Некоторые действия можно было производить в автоматическом режиме, высококвалифицированный персонал для этого не требовался. Например, любой человек с установленным имплантом, мог залезть в капсулу и запустить диагностику своего организма, а потом получить отчет. А самое главное - данная капсула позволяла проводить операции по установке имплантов и расширений к ним, но только в том случае, если устанавливаемые имплатны были в стандартной заводской упаковке, в которой, помимо самого импланта, всегда была прошита инструкция по установке пациенту. Так же нам достался набор из пяти картриджей к данной капсуле и неизвестные флаконы с какой-то химией, найденные в шкафчике.