Владимир Божбин-Феодоритов - Броуновское движение

– Рука судьбы, а Денеул? – академик подмигнул, подбадривая Инниксу.

Повернувшись к окну и скрестив руки на груди, Эйз Горн продолжал:

– Дело серьезное, я буду проводить расследование.

– Вы думаете, что это нападение дело рук предателя, – спросил Гордон.

– Да! – резко повернувшись к присутствующим, воскликнул академик.

– Вы понимаете, какой важности объект потерян? – потом, подумав, добавил, – если предатель мертв, то это просто пешка. Но если жив, то еще более опасен. И он один из нас.

Все переглянулись.

– Капитан, – продолжил академик, – на связь не выходить. Каюту связи закрыть, ключи пусть будут лично у вас.

– Но, тогда мы не сможем вызвать военный конвой, – засомневался Трамп.

– Вы не обладаете всей информацией, капитан, – парировал Горн. – Могу сказать одно. На карту поставлено куда больше, чем наши жизни. Мы тихо будем выбираться, в полном одиночестве, не привлекая внимания.

Мы исчезнем для всех.

2

Ежегодная «Ароматная ярмарка» проводилась по традиции в Вашингтоне. West potomac парк утопал в цветах. Выбор места для ярмарки объяснялся не только большим пространством, но и установленным здесь мощным силовым лифтом. Площадка вокруг него была столь велика, что лифт мог обслуживать до тысячи прибывающих и отбывающих туристов в минуту. Телепортирующийся исчезал мгновенно, образовавшуюся пустоту занимал воздух. Эффект сопровождался негромким хлопком. Интерес к ярмарке был столь велик, что поток зевак не иссякал вот уже десятый день. Пятьсот павильонов и оранжерей соединяли узорчатые переходы из цветов. Ковры и картины, клумбы и домики, мебель и украшения для модниц – все было сделано из цветов и зелени. Различные ароматические продукты, выполненные на основе цветочных масел, создавали причудливую мозаику запахов, оправдывая название «Ароматная ярмарка».

Главный аттракцион представлял собой голографическую инсталляцию купающихся русалок в водопаде из цветочных лепестков. Над ними кружили маленькие нимфы, играющие на арфах. Неожиданно появлялся кентавр, распугивая нимф и пленяя русалок. Через мгновение под радостные возгласы зрителей выходил Геракл. Повергал кентавра, освобождал русалок и во плоти спускался к восторженной публике. Героя можно было потрогать руками, взять у него автограф, поболтать с ним. Было не понятно, как живой человек попадал в голографическое действо. А может, все остальные тоже живые? Предполагали, что кентавр – это андроид и однажды он тоже выйдет к зрителям. Женщины ахали, дети визжали от удовольствия. Таким образом, создавалась интрига.

Шор Кана, полковника разведки лиги государств континентальной Америки это не интересовало. Проходя мимо аттракциона, он даже не взглянул на сцену. Обогнув павильон и толкнув дверь с табличкой «Для персонала» он оказался с обратной стороны популярной голографической инсталляции.

– Они исчезли, – не здороваясь, сказал Шор Канн человеку, сидевшему в кресле.

– Как исчезли? – подпрыгнув, провизжал генерал объединенного штаба контрразведки лиги Пелео де Гримальди.

Ответа не последовало.

– Вы молчите, как будто полный провал был ожидаемым результатом, – откашлявшись, продолжил генерал.

– Вы понимаете, что это война? Если восточные узнают, что это мы, конфликт неизбежен. В этой критической ситуации мы же еще и потерпели неудачу.

Немного успокоившись, Пелео продолжил:

– Прошу дать отчет.

Заложив руки за спину и не спеша прогуливаясь по темному залу, Шор Кан обратился к генералу:

– Скажите мне, Пелео, как я могу точно планировать операцию, когда не знаю всех действующих лиц и желаемого конечного результата.

Гримальди только хмыкнул и отвернулся.

– Генерал, – продолжал Шор Кан, – вы могли бы мне больше доверять. Я не слепое орудие в ваших руках, как вы это себе представляете. Если бы не мои люди, вам бы вообще не удалось выйти на объект. Операция прошла на редкость гладко. Следов нашего присутствия никаких. Потерь никаких.

– Результатов тоже никаких, – огрызнулся генерал.

– Просто мы ударили поздно. Точнее, позже всего на несколько часов. Следовательно, в наших рядах утечка информации. И утечка эта из вашего ведомства.

Вскочив с кресла, раздраженный Пелео погрозил пальцем полковнику:

– Голословные обвинения называются клеветой!

– Я знаю, о чем говорю генерал. Подразделения моей юрисдикции узнали о начале операции только во время подлета. Цель никому не известна, а дальнейшие инструкции они получили бы на месте от моего агента.