Владимир Божбин-Феодоритов - Броуновское движение

В конце концов 30 миллиардов людей, словно саранча, опустошили последние ресурсы родного дома. Нехватка топлива, энергии и продовольствия толкало человечество к краю пропасти. Паника охватила города и сжимала горло населения, словно железные тески.

Новые технологические разработки, призванные решить проблему голода и энергетических запасов продвигались правительствами в первую очередь. Подобные проекты находились под особой опекой, им предавался статус национальных, совершенно секретных исследований.

Несмотря на технологические достижения и приближение всеобщего кризиса человечество, как и тысячелетия назад, было разделено государственными границами, расовыми и религиозными предрассудками, политическим противостоянием. Последним объединяющим центром все еще была Организация Объединенных Наций, являющаяся одним из старейших институтов международной политики. Но потеряв былой статус, исполняла роль мирового информационного центра, пытаясь объединить усилия властолюбивых и жадных политиков в работе над глобальными международными проектами.

Сдерживать голодные бунты предоставили средствам массовой информации.

«Только всеобщая космическая экспансия способна решить проблему перенаселения», – сообщали телевизионные и радиоканалы.

«Будущее близко», «Известны координаты Земли номер два» – пестрели заголовками первые полосы газет.

В эфир лилась бесконечная пропаганда о космических экспедициях и новых мирах. Наконец, полуголодные земляне поверили, что они будущие хозяева галактики.

Но тут наука натолкнулась на неразрешимые проблемы. Технологии еще не достигли уровня претворения в жизнь больших космических проектов. То есть собрать на орбите лайнер, разместить один-два миллиона переселенцев на его борту не представлялось трудным, а вот задача создания межгалактического двигателя и топлива к нему стояла очень остро.

Работы над выходом из кризиса велись в нескольких направлениях – это получение новых источников энергии, создание мощного двигателя для преодоления космического пространства и разработка инновационных технологий, способных решить проблему голода.

По строжайшему распоряжению СМИ молчали о том, что на сегодняшний день ни одна из этих проблем не решена.

Достаточно еще одного, небольшого толчка и цивилизацию поглотит хаос.

Мир замер в ожидании.

И как обычно бывает в таких случаях, события не заставили себя долго ждать.

В Анкоридже, штат Аляска, профессор Роджер Порте исследовал эффект безпроводной передачи электроэнергии от одной силовой установки к другой. От перегрузки один из шкафов загорелся. В испуге Р. Порте подумал об огнетушителе и в тот же миг оказался рядом с ним, за сорок метров от пожара. ПОРТация! Фамилия тут же превратилась в глагол. Одна из возможных способностей человека с массой случайных, ничем не подтвержденных фактов. Ученые набросились на эффект ПОРТЕ с жадностью и необузданностью дикарей. И что, собственно, церемониться с таким открытием. Новую способность нужно диагностировать, исследовать и внедрить. Над Роджером Порте трудились лучшие умы. Его просвечивали различными лучами, биотоки мозга анализировали самые мощные компьютеры, биополя фиксировались точнейшими приборами. Чтобы не упустить ничего из всего спектра изучения, были приглашены экстрасенсы, шаманы, колдуны и прочие темные личности, считающие себя парапсихологами. Порте читали заклинания, окуривали пахучими дымами, снабжали оберегами, вертели перед носом энергетическими рамками.

Когда на каждом квадратном сантиметре подопытного Роджера не осталось «белых пятен» комиссия приняла решение о проведении полевых испытаний.

– А что со мной будут делать? – спросил подопытный.

– Ничего особенного, – ответил ему руководитель исследовательской группы, доктор Чарльз Теленк.

– Мы создадим похожие условия и сканируем ваши био– и энергопараметры при перемещении.

– А если эффекта не произойдет, я что, сгорю? – испугавшись, спросил Порте.

– Интересный вопрос, – констатировал руководитель. – Судя по предварительным исследованиям, мне казалось, что эффект должен быть достаточно устойчив.

Но Роджер тоже был ученым и как практик экспериментатор, полагающийся на точный расчет, высказал свои глубочайшие сомнения по поводу гарантированного эксперимента. К тому же он был трусоват и в конце дискуссии наотрез отказался от участия в испытаниях.