Жанна Светлова - Пересекающиеся миры

Он смотрел на нее с непонятным чувством зависти. Впервые за много лет в нем поселилось это чувство после приезда новых соседей. С помощью хрустального шара и карт он кое-что узнал о них.

Его пациенты из поселка очень мало знали об этой семье. Лишь говорили, что хозяин дома француз, а его жена и дочь – русские. Дочь была замужем и жила вместе с мужем и сыном – маленьким Жаном – в этом же доме. Кроме того, к ним постоянно приезжал и неделями жил с ними еще какой-то мужчина. О нем никто ничего не знал. Карты же говорили, что он военный, близкий друг дома.

В доме была прислуга. Тетка Пелагия, какой-то шофер и три охранника. Жили они тихо, не контактируя с соседями по поселку. Вроде бы ничего сверхъестественного. Но это «старая баба», как он называл ее, не давала ему покоя. Было в ней что-то ему не понятное. Он бился уже полгода, но не мог разгадать ее тайну. А то, что тайна была – он не сомневался.

Он знал, что ей уже за шестьдесят, хотя на вид он не дал бы ей и сорока. Ужасней всего в этой ситуации было то, что он и сам не мог понять, откуда у него взялось чувство зависти к ним. Он боролся с собой. Старался не думать о них, но ничего не мог поделать с этим наваждением.

Вот и сейчас он подсматривал за ней из кустов. Видимо она почувствовала это – вишь как внезапно исчезла.

– Она ненормальная, – говорил он себе. – Надо же, целует какой-то камень, видимо свое украшение. Что-то шепчет ему, улыбается. Разве может себя так вести нормальная шестидесятилетняя женщина?

Особенно раздражало его, когда они собирались все вместе.

– Что этот француз нашел в этой старой бабе? – спрашивал он себя. – Он что, не мог найти себе молоденькую девчонку? Почему он остановил свой выбор на этой чокнутой?

Разгадывая их тайну, он узнал, что вместе они совсем недавно. У нее были муж и дочь. Она где-то преподавала. Кажется, кто-то говорил ему, что экономику. Почему же француз не увез ее вместе с дочерью во Францию, а поселился здесь? «Известный колдун» не находил ответов. Ни карты, ни шар, ни свечи не отвечали на его вопросы.

Все это его бесило, потому что вызывало сомнения в собственных способностях. Он не завидовал их достатку. Он ненавидел их за тайну. Но он завидовал их счастью. Он чувствовал, что они все счастливы.

Будучи известным колдуном, он привык возвращать, дарить счастье и благополучие людям. Он был сильнее всех. Он мог все. И вдруг эти… Им ничего не нужно, у них всего больше, чем у него. Он им не нужен и не интересен. Они не смотрят в его сторону, не стараются познакомиться.

Это настолько бесило его, что он не мог спокойно работать, есть, спать… Они лишили его покоя. Он, особенный человек, впервые в своей жизни завидовал. Он ненавидел их за это. Ох, как же он их ненавидел. Но он не мог прожить и часа, не наблюдая за ними или не гадая на них. Это стало навязчивой идеей. Это превратило его жизнь в ад.

Иногда, глядя, что она что-то пишет, сидя в саду или гуляет, или плавает в бассейне, он ловил себя на мысли, что она чем-то притягивает его к себе. В ней есть эта самая загадка. Он не мог объяснить себе этого. У него была молодая и очень красивая жена. Правда, все основное время она жила в Москве, чтобы не мешать ему работать. У него было двое детей, трое внуков. Ему всегда казалось, что он удачливее всех, его жизнь удалась на все сто. Он привык гордиться своей особенностью. Он любил своих детей, свою молодую жену. И всегда считал себя очень счастливым.

Но вот уже полгода самым интересным для него была чужая жизнь, тайну которой он не мог постичь. И это его бесило. Несколько раз он порывался навести порчу на их дом и на всех них. Особенно ему хотелось сделать несчастной «эту баба», как он называл хозяйку. Но всякий раз он останавливал себя, ведь это противоречило его принципам. Он всегда считал себя в высшей степени порядочным человеком и твердо знал: если он опуститься до этого – ему конец.

Он услышал, как подъехала машина, и француз закричал радостно:

– Натали!

Он вздрогнул и выронил хрустальный шар. Тот покатился по полу, как оторванная голова. Он даже увидел, чья это голова. Он вздрогнул. Хотел отойти от окна, но не смог. Ему было видно, как она выбежала, бросилась в объятия своего француза.

– Тоже мне, Ромео и Джульетта, – пробурчал он, но продолжал смотреть.

Француз обнял ее, и они пошли к машине. Ох, как же его это раздражало. Француз достал необыкновенной красоты букет и, приклонив колено, подал его ей. Набрав кучу пакетов в руки, он все равно пытался обнять ее. Они шли к дому, слившись воедино, обвешанные пакетами, а впереди торчал букет цветов, который она еле держала двумя руками, такой он был огромный.