Михаил Ардин - Райское местечко. Том 2

– Да, конечно.

– И уже сейчас начата подготовка к экспедиции в ту область Галактики, откуда приходили передачи акрейлов. Непонятные исчезновения их кораблей, возможно, являются результатом агрессии того же самого врага, с которым только что встретились мы. И то, что акрейлы внезапно замолчали… Мы должны послать не просто экспедицию. Мы должны послать флот, мощный, хорошо вооруженный и защищенный от всего, что мы сумеем себе вообразить. И этот флот поведет Майкл, кому же еще…

– Майкл?

– Да, это уже решено. Конечно, в эту экспедицию отправятся многие селферы. Но Командующим будет Майкл. У него из всех живущих сейчас на Земле самый богатый боевой опыт. Да и в научно-технических вопросах он разбирается немногим хуже Шеппарда. Не говоря уже о космологии. Ведь самая первая специальность Майкла – астрономия… А я должна буду остаться на Земле. Земля – главное. И есть ведь еще тридцать шесть наших колоний и сотни баз, разбросанных на территории почти в четверть объема Галактики. Мы должны обеспечить их безопасность. И есть еще наши братья по разуму… Ты же понимаешь, никто из них самостоятельно защититься от внешней агрессии никак не способен…

– А эветы?

– Не знаю. Это достаточно старая раса, но они так давно не воевали! Наверное, забыли, как это делается. Конечно, мы пошлем на Пирамиды делегацию, попробуем им объяснить, что они тоже могут стать жертвой… Но, не знаю, воспримут ли они это всерьез, да и смогут ли отрешиться от своих внутренних проблем. Знаешь, мне кажется, что самые активные из эветов давно куда-то ушли из нашей Галактики, а на Пирамидах остались только «няньки».

– Няньки?

– Ну, да…

На этом месте тот наш разговор прервался, поскольку Мелиссе сообщили, что пришел вызов с Земли, и она отправилась к связистам.

Но до этого разговора были еще дни на Верфи-17. Майкл и Мелисса собрались все-таки отдохнуть на Зарине, в Озерном Крае, на Базе-2, откуда прошлый раз нам пришлось так внезапно вернуться. Они звали с собой и меня, но я решил им не мешать. Ведь Майкл должен был улетать на Альбу, а мы с Мелиссой возвращались на Землю. И неизвестно было, когда еще им придется встретиться…

Я вообще не стал спускаться на планету. Я поставил пси-блок и не снимал его до тех пор, пока мы с Мелиссой вместе с несколькими сотнями людей и селферов не погрузились на три крейсера, пришедших за нами, чтобы переправить нас на Землю.

Надо сказать, весь тот полет впервые в жизни я чувствовал себя достаточно неуютно. И не только я. Вдруг оказалось, что кроме обычных опасностей космических путешествий, к которым человечество за сотни лет привыкло и с которыми научилось неплохо справляться, добавилась опасность новая. Знать, что чужая злая воля может в любой момент внезапно оборвать твою жизнь, и смерть твоя будет окончательной и бесповоротной… Это было трудно перенести.

Правы были Мелисса и Майкл, когда говорили, что уверенность человека в безопасности современного мира имеет оборотную сторону. Вскоре обнаружилось, что люди практически перестали летать за пределы Солнечной Системы, за исключением тех, кому это было совершенно необходимо по работе. И даже в Космофлоте отдельные товарищи раньше времени решили уйти «на заслуженный отдых», а кое-кто внезапно обнаружил у себя несовместимую с космическими полетами болезнь. Таких людей было немного, но они были. И можно ли их осуждать?

Но все проходит. И люди ко всему привыкают. Года через полтора все вошло в свою колею, тем более что никаких нападений на наши корабли больше не случалось. Да и безопасность полетов, как и планировала Мелисса, была повышена очень существенно.

Когда я вернулся на Землю, то неделю провел с родителями. Я не виделся с ними почти год. Мама с отцом прервали свою работу и прилетели в Москву, чтобы я мог побыть с ними несколько дней в родном доме.

Конечно, они уже знали, что я был на «Суворове» и участвовал в первом в истории Земли космическом сражении, и задним числом страшно волновались. Я рассказал им обо всем, что происходило во время рейда «Суворова», обо всем, о чем можно было рассказать. Разумеется, я заранее ознакомился с официальной версией событий, распространенной средствами массовой информации, и в свой рассказ я просто добавил отдельные яркие детали, никак не влиявшие на суть официальной версии.

Переживания родителей были так сильны, что их даже не утешило известие о полученных их сыном новых наградах. В тот момент главным было то, что я подвергался страшной опасности и, слава богу, остался жив.