Андрей Мансуров - Волчица

Однако Ленайна не стала ждать, пока вражеская техника поредеет в коридоре, который она мысленно проложила — она на всех парах неслась туда: на запах мысли!..

— «Мать! Ускоритель!»

Поле отсекло их от атак на несколько секунд. Правда, ударов по нему оказалось необычно много — она на долю секунды было заколебалась. Нет! У неё — девять секунд!

Восемь!

И за эти краткие секунды она успеет направить «Волчицу» туда, куда нужно, и снова сбросить бомбы-торпеды!

Вот! Добрались: сброс! Генератор ЭМИ!

Инжективно-активные поля головок торпед пробили остаюшееся после включения бортового генератора поле Матки, как камень — воду: уж на оснащение торпед самыми передовыми средствами преодоления любых преград Флот не скупится! Это же — «решающее» оружие! Ленайна смутно ощущала своим обострённым чувством, как обе десятиметровые сигары начали вгрызаться уже в броню, а затем — устремились в глубину пространства, занятого складами и жилыми помещениями! Туманными облачками вылетело через две дыры то, что заменяет Сверкам воздух…

Всё! Можно отключать видеокартинку с камер торпед, и сваливать к такой-то матери! У них — не больше двух секунд! Она мысленно заорала:

— «Миша!..»

Он и сам всё знал — Ленайну снова вжало в гель, и голова стала тяжёлой, словно на неё сел слон… В висках застучало, и темнота обрушилась на глаза, словно удар! Кричать уже не было сил. А колбасило её сегодня — куда там тренировочной центрифуге!

Но вот компенсаторы справились, и вокруг опять возникло пространство, заполненное точками и чёрточками: это мельтешили уже опоздавшие перехватчики и ракеты!

Линда даже не успела ни в кого пострелять: в псевдопространстве мыслеполя позади расцвёл огненный цветок, и вот уже физические языки пламени и обломки догнали и перегнали их корабль, на мгновения закрыв обзор на боковых экранах!

Все чёрточки и точки словно корова языком слизнула — взрыв уничтожил всех: и своих и чужих. Только об этом и успела подумать Ленайна, ощутив, как чья-то гигантская лапа хватает её тело, а затем начинает методично сжимать, трясти, и дёргать, словно пытаясь раскрошить на кусочки не крупнее конфетти…

Сознание всё же решило вернуться.

Темнота. Руки и ноги… Не ощущаются.

Голова?.. Не шевелится.

Но — она же мыслит! Значит, хотя бы мозг не пострадал. Или пострадал — но недостаточно сильно, чтобы его совсем уж невозможно было подлатать…

Она попробовала открыть глаза.

Что это? Свет? О, да — с открытыми глазами что-то светлое видно. Правда, не резко… Ничего, сейчас попробуем проморгаться!

Ага, есть.

Вон оно как. Она плавает в некоей жидкости: а, наверное, лечебный физраствор…

Значит, она в госпитале. А где же Линда и Миша?!

Ленайна попыталась пошевелиться. О, вот и руки: они вплыли в пространство перед лицом. А почему одна рука короче другой?! Ах вот так: нету левой кисти и предплечья!

А ноги?! Странно. Изогнуться, чтобы посмотреть на ноги не получилось: её голова оказалась словно закреплена в неких… Мягких держателях. Для чего?

Ага, вот для чего: чтобы не выскочил изо рта закреплённый шланг. Похоже, через этот шланг она под водой и дышит! А, может, и питается.

Ленайна попробовала позвать на помощь.

Плохо. Звуков никаких издать не получилось. Словно у неё нет… Гортани? Языка?

В пространстве справа вдруг замаячила белая фигура — О! Врачи? Врач?

Фигура приблизилась, и взяла что-то, закреплённое на наружной стенке бака, в котором Ленайна как бы пар и ла. Переговорное устройство? Точно:

— Доброе утро, полковник Мейстнер! Рад приветствовать вас на борту полевого госпиталя «Йен Флемминг»! Как самочувствие?

Ух ты! Она — полковник! Значит, увенчалась-таки успехом их «безумная» попытка! Раз Матка оказалась взорвана, да ещё в таком виде, что большая часть малых кораблей оставалась ещё на борту, — значит, достойного сопротивления система планеты «Карпукки» оказать не смогла! И, значит, планета тоже — «зачищена»! Теми, кто прибыл пот о м …

Хорошо. Сработал их чёртов План.

А вот самочувствие…

— Спасибо, самочувствие — неплохо. — она не столько говорила, сколько пыталась. А-а, вон в чём дело — старинный ларингофон! Он позволяет говорить даже не открывая рта — электроника воссоздаёт слова по движениям гортани… — Вот только я… Ничего не чувствую. Вообще!

— Ну, это и неудивительно. Нам пришлось полностью отключить вашу симпатическую нервную систему, чтоб вы не умерли просто от болевого шока. У вас сломана шея. Так что пока восстанавливаются основные нервные сети, вы будете ощущать… Скажем так: невозможность владеть в полном объёме конечностями. И, разумеется, нормально питаться и дышать.