Александр Зорич - Стальной лабиринт

Вдруг Растова как током ударило.

В углу журнальной страницы – вставка: «Биография». Возле вставки – красная снежинка в белой окантовке на синем фоне!

Ну и что?

Да такая же точно, как на танке того клонского аса!

Растов затаил дыхание. Поднес журнал поближе.

«Питер Бойл. Родился в 2594 году в городе Окем, в семье потомственных безработных. Гражданин Атлантической директории. Постоянный участник движения за независимость Англии. На соревнованиях регулярно выходит на ринг с традиционным английским флагом «Юнион Джек», нарушая тем самым закон Атлантической директории «О государственном флаге», за что был неоднократно оштрафован. В последний раз – на 2000 терро».

«Две тысячи терро, – оценил Растов. – Солидная сумма… Особенно там, в Атлантической».

– Скажи, нажористый парень? – Сечин заглянул Растову через плечо.

– Угу… Слушай, а что такое этот «Юнион Джек»? Я как-то не до конца понял.

– Так вот же он, – Сечин ткнул пальцем в красную снежинку на синем фоне. – Давным-давно, лет семьсот назад, когда Англия еще была не частью Атлантической директории, а метрополией агрессивного государства Великобритания, у нее был такой флаг…

– Хм. А у клонов тогда что этот восьмиконечный крест означает?

– По-моему, ничего не означает. Ты же знаешь, что вся их символика вертится вокруг крылатого солнечного диска, олицетворяющего Ахура-Мазду, и семиконечной звезды, означающей семерку благих принципов Амеша-Спэнта.

– Умный ты, Сечин. Небось в разведчики ломился.

– Было дело.

– Ну хорошо, а почему я тогда такой вот «Юнион Джек» на одном «Рахше» видел?

– На «Рахше»? Клонском танке? Ты ничего не путаешь?

– Может, и путаю, – сказал Растов неуверенно, отгоняя видение: стремительный, наглый танк-убийца с красной снежинкой. – Ладно, не до флагов нам сейчас, Витя. Нас дяденька Малько ждет.

Однако танк с красным крестом, этим самым «Юнион Джеком», не шел у Растова из головы.

Пока искали Малько, зампотеха полка, которому было поручено осуществить маскировку транспортеров с танками, Растов обдумывал перипетии вчерашнего боя. Воспоминания накатывали на него как прибой.

«Ну откуда, откуда у этого гада с! Юнион Джеком! такая скорострельность? Вот отстрелял он шесть снарядов из револьвера своего – и должен полминуты помалкивать в тряпочку, пополнять автомат ускоренного заряжания с ленты-транспортера обычного автомата! А он что вместо этого? Сразу перенес огонь – и еще четыре снаряда отстрелял. Это выходит, емкость барабана у него десять снарядов. Так ведь и не десять – больше! Он потом сразу еще два в меня послал… Значит, двенадцать! Ни хрена ж себе! А в «Рахше»-то стандартном один револьверный барабан, на шесть».

Растов в задумчивости остановился перед восьмиосным транспортером, которому в самом ближайшем будущем предстояло, приняв на себя обильный грим, сыграть роль экзотической иностранки по имени «Пусковая установка крылатых ракет «Фаджа» Ответственнейшую роль, между прочим.

«Может, то был не «Рахш»? – размышлял капитан. – А что тогда? У клонов нет такого бронеобъекта, с которым можно «Рахш» спутать. Колдунство какое-то… Не понимаю… А потом этот эпизод с Хлебовым! Если верить шифровке Оберучева, Хлебов выжил. Сидит в плену. Хотя и ранен… Но ранен – не убит. А ведь нормальный «Рахш» нашего брата из пулеметов на молекулы распыляет! Хоронить нечего! Значит, мне не померещилось и этот «Рахш», который с «джеком», из пулеметов не стрелял…».

Растов обошел транспортер, оценивая, какие именно элементы его конструкции, не попавшие под маскировочные щиты, могут показаться клонской жандармерии особо подозрительными. Военные автономера российского образца, это ясно. А вот этот топор? А ведро? А пулемет на круговом поручне над кабиной?

Да, его точно надо снимать, вместе с поручнем. Это на любом русском армейском транспорте пулемет служит неотъемлемой деталью экстерьера – по принципу «лишний ствол в армии не помеха». А в Конкордии все поскромнее. Там пулеметы стекаются на боевую технику. А всякие там грузовики, транспортеры, бульдозеры, пусковые установки вынуждены для самообороны использовать только стрелковку своих экипажей.

«Что ж, с этим ясно: топор, ведро, пулемет, – заключил Растов. – Да, кстати, о пулеметах! Так почему тот «Рахш» из пулеметов-то не стрелял? Забыл? Патроны кончились? Или милосердие на ашванта накатило, как паровоз на Казанский вокзал?.. Да нет, не в милосердии дело. У них приказ истреблять на поле боя друджвантов ценных армейских профессий, особенно танкистов и вертолетчиков, а приказы они выполняют исправно… Может, стрелок-оператор из пулеметов стрелять просто не мог? Это его мы убили? Но с той стороны башни, где рука в часах висела, у них в «Рахше» наводчик сидит. Что же тогда? Заклин? Перекос? Или? Или… стрелка просто не было?! А если допустить, что его и впрямь не было, тогда что?..»