Йольз Джангерс - Крылья древнего ящера

До фиолетовой воды хотелось дотронуться, ну хотя бы рукой в скафандре. Густоватый прибой немного пенился тонкими белыми барашками. А почему барашки, не существующего здесь, белого цвета? Может всё-таки это вода? Ничего необдуманного так и не сделав, вернулись к раскрытым дверцам. Постучали по клавишам: в атмосфере в этом районе больше кислорода и паров воды. – Вот же! Плотность некоторых других соединений также выше. Активное местечко. Подъехали к самому краю озера… Нет, не вода это: большинство составляющих этой жидкости на Земле вообще не встречаются, но известны в других системах. Все составляющие элементы в соединении довольно инертны (тут такое привычно), земным созданиям данный рассол опасности не представляет. А пары в атмосфере – действительно продукт этих морей. Одним словом, здесь можно было бы ходить и без скафандра, допустимо и искупаться, если бы было чем дышать.

Вдали на фиолетовом горизонте, приборами разглядели шарики. Здешние обитатели семейками покачивались на воде. Если в фиолетовых глубинах каким-то чудом рождаются аминокислоты, и сами шарики рождаются здесь? Теперь уже ответ когда-нибудь будет. Вреж, всю дорогу чего-то опасавшийся, вдруг встряхнулся. Он почти неожиданно для себя, но незаметно для окружающих поставил одну ногу в прибой. Совсем ничего не случилось, просто тонкий слой жидкости, как-то не спеша, деликатно, обволок стопу, словно принимая ногопожатие. Несмотря на свой тёмный цвет, озёрная жидкость была прозрачной, контуры обуви Вреж видел четко. В следующую минуту он услышал возбуждённые слова в свой адрес и поспешно отошёл на сушу, но пять голосов ещё некоторое время были обращены только к нему.

И ещё три дня пробыли арамисовцы на этой планете. Как ни странно, цветовое однообразие стало теперь естественным. Никого это уже никак не коробило, а сквозь окружающую монотонность, стали, как бы пробиваться и зелёные и красные оттенки. Так ли это на самом деле или нет, но глаза становились всё более зоркими. А впрочем, кто прав: тот, кто видит камень зелёным или тот, кто его видит синим? Длина отраженного спектра даст ответ на вопрос. Ну, а если этот камень отражает ещё и другой вид излучения, не всеми ощущаемый? Или же световое излучение отражается данным телом с некими фотонными помехами? Словом трудновато стало арамисовцам договариваться между собой: где бело, а где чёрно. Раздал Вреж светозащитные линзы, но их никто не носил.

Ну, вот уже через час старт. Прощай планета рассвета, теперь тебе – быть позади. Впереди осталась одна, зелёная, она, может быть, окажется планетой дня, или же зевсового вечера… А улетать-то не хотелось. А что тут плохого? Вот бы ещё скафандр снять, а всё остальное здесь так естественно. Ничем не мешал даже грунт, ходить по большому притяжению удивительно быстро привыкли. Резюме этому посещению оказалось курортным. Неплохо! На память от землян на берегу озера остался телеглаз, при необходимости дающий полную панораму окрестностей. Бакунц коснулся пульта. Телеглаз откликнулся сразу: вот оно, фиолетовое море, шевелит своим безмолвным прибоем… Ой-ой, и ему цвета стали казаться другими: озеро – красноватое… Ли Даогунь рядом, но он уже два дня – дальтоник. Кто ещё с земными глазами? Моника!

– Синьора Виерра, взгляните на этот экран.

– Да, давно его не протирали…

– Мне море тоже уже кажется не совсем фиолетовым. Ты какой цвет видишь?

– Фиолетово-сине-лиловый.

– Слишком тонко.

– Прежний цвет. Рей, прежний!

– А мне… мне хотелось, чтобы – не прежний…

Несмотря на приближающийся старт Вреж побрел в сторону. Остаться бы, да дома ждут. Не поймут, не оценят. Вдруг через какое-то время здесь возможно перерождение, условия-то, возможно, идеальные. А если на секунду снять шлем и вздохнуть здешнего воздуха? Может им можно дышать! Но с ума Вреж все же не сошёл и нехотя повернул к "Арамису". Жаль на море не слетали, озера от морей отличаются во много раз.

Экипаж "0-21" видел небольшое облачко, поднявшееся в месте старта "Арамиса". Основной корабль был уже на орбите и шёл на сближение для совместного вылета из голубого пространства к планете с искривлённой орбитой. А облачко в месте старта ещё долго было неподвижно, словно застывшее в прощальном жесте.

Оба корабля приближались ко второй планете. Уходя со стационарных орбит, корабли естественно выделяли энергию, но туман оставался неподвижным и после их пролёта. Он не только, подобно воде позади рыбы, не обнаруживал никаких явных течений, но и не оставлял места ничему другому. Космический сюрприз, а, скорее всего, строго защищённая колыбель для зарождения планет с разумной жизнью.