Михаил Иванов-Ильин - Зеркало Химеры

– Оно было получено из спектрального наблюдения за «черным» спутником звезды Сириус, – повествование профессора было несколько монотонным, «без огонька». «Интересно, в который раз он рассказывает все это?» – подумал генерал.

– Массы обоих звезд известны из орбитальных измерений. Из светимости черного спутника определяется его радиус, а, следовательно, и гравитационный потенциал на его поверхности. Эта звезда относится к категории «белых» карликов. Она имеет размеры Земли и массу Солнца. Этим определяется ее фантастическая плотность, в пятьдесят тысяч раз большая плотности земли. Гравитационное красное смещение оказалось в сорок раз большим, поэтому его легко измерить, его значение составило двадцать три километра в секунду. Вследствие этого геометрическая структура Вселенной, как бы это парадоксально не звучало, не могла быть структурой типа пространства Миньковского. То есть, эта структура была пространством Миньковского лишь в малом, а при конечных размерах пространство приобретает кривизну. Это означало, что геометрия мира, оставаясь метрической, приобрела вместо четырехмерной евклидовой четырехмерную риманову структуру. Новая теория дала полное описание всех гравитационных эффектов, а вместе с тем и новую интерпретацию физической материи при помощи чисто геометрических понятий. В то время как специальная тория относительности объединила в одном понятии пространство и время, общая теория относительности объединила и пространство, и время, и материю в один геометрический образ – метрическую геометрию риманова типа в четырехмерном мире….

– И много еще у вас таких вот штучек? Геометрий Миньковского, красных гравитационных смещений, а? – неожиданно прервал профессора Воронцов.

– Извините, профессор не представил вам нового сотрудника триста тридцать третьего отдела капитана Воронцова, – вмешался в их беседу Герасимов.

Профессор кивнул и продолжил:

– Молодой человек, вы даже представить себе не можете, сколько у нас таких, как вы выразились штучек.

– Профессор, скажите, правильно ли я понял, что перемещение может быть значительно более быстрым по времени, если оно происходит не по прямой, а по некоторой траектории, которая проходит через области, в которых более высокая гравитация и, соответственно, более высокая скорость света? – Зимин решил перевести беседу в более деловое русло и не давать инициативу в руки Воронцова.

– В очень упрощенной форме при соблюдении сонаправленности векторов движения и силы гравитации. Я не буду вас утруждать такими теоретическими аспектами как модулирование проявлений латентных временных состояний пространственного континуума и более современными теориями. Я думаю, что ответил на Ваш вопрос? – Я думаю, что да, – Проговорил Герасимов и вопросительно посмотрел на Воронцова и Зимина.

Экран погас, в кабинете загорелся свет. Тихо открылась дверь, и в кабинет зашел дежурный и положил сверток на стол.

– Будут ли еще приказания? – поинтересовался дежурный.

– Пока что нет. Можете быть свободны.

Дежурный вышел, а Герасимов продолжил:

– Это ваши сапоги, Воронцов.

Воронцов взял сверток и раскрыл его, там оказались сапожки черного цвета, судя по всему изготовленные на заказ.

– Спасибо, вот спасибо, – Воронцов взял один сапог наклонил его и провел гранью подошвы. Раздался щелчок и, из носовой части, показалось лезвие коричневого цвета.

– Работает, – было видно, что Воронцов удовлетворен. Он потрогал лезвие и проговорил:

– Керамика! Вещь!

– Ни один детектор не обнаружит, – проговорил Герасимов, – Может быть, господин капитан скажет, где он взял эти ботинки?

– Не смогу, господин генерал, в казематах мне отбили память, – Воронцов смотрел на Герасимов.

– Как-то странно вам ее отбили, если вы помните казематы, – Герасимов улыбался как голодный крокодил, – мой Вам совет, Воронцов, забыть казематы. Так будет лучше для всех. Понятно?

Воронцов вздохнул и согласно кивнул головой.

– Будут ли ко мне еще вопросы?

– Да, – Воронцов развернулся в сторону Герасимова, – у меня есть вопросы.

– Какие?

– Мне хотелось бы обеспечить и себя и свою семью.

– Что вы хотите?

– Тройной оклад по моей должности, один оклад пусть поступает на мой счет, остальные два прошу направлять на счет моей семьи. Надеюсь, что я не прошу чего-то невозможного?

– Нет, что вы, я даже сказал бы, что это очень скромное желание.

– Тогда все, наверное.