Александр и Евгения Гедеон - У оружия нет имени. Книга 2

Взглянув на хронометр, Блайз направился в комнатушку к девчонке – той пора уже было прийти в себя. И узнать о переменах, произошедших за время её отключки.

Разумеется, мелочами вроде стука в дверь или иного предупреждения о своем визите репликант не заморачивался. Попросту хлопнул по сенсору замка и предстал перед бедняжкой во всём ужасающем великолепии боевой брони.

При виде возникшего в дверном проёме монстра и без того зарёванная девчонка испуганно вскрикнула, забилась в угол и обхватила голову руками.

– Не надо бояться, мэм, – заученно, как делал сотни раз до этого на учениях, сказал Блайз. – Я не причиню вам вреда. Пожалуйста, не шевелитесь и позвольте осмотреть себя на предмет полученных повреждений.

Он отцепил от пояса аптечку и шагнул в комнату, разом заняв всё свободное пространство. Девчонка заплакала в голос и умоляюще заговорила сквозь слёзы на смеси искажённого английского и французского. Из-за невнятности речи такблок сумел перевести лишь несколько слов: «чудовище», «не надо» и «дьявол».

– Ты себя в зеркало видел? – раздался укоризненный голос из-за спины репликанта. – Не пугай ребёнка.

– И в мыслях не было, – откликнулся Блайз, пятясь.

Другим способом покинуть эту клетушку, не задев её обитательницу, было невозможно.

– Не пойму, что она бормочет, – продолжил он. – Переводу поддались только отдельные слова. Она меня что, приняла за какое-то мифическое существо?

Репликант наконец выбрался в коридор, освобождая дорогу Свитари, и снял шлем. Лучше не стало. Девчонка снова суматошно забормотала, озадачив такблок Блайза. Как связать воедино слова «зверь», «душа» и «украсть»?

– Она считает тебя злым духом, пришедшим из ада за её душой, – пояснила Ри и проскользнула в клетушку мимо репликанта. – Она с Акадии, отсталой колонии. Я с ней поговорю.

К немалому удивлению Блайза, Лорэй перешла на французский. На этот раз такблок легко переводил её слова репликанту:

– Милая, не бойся. Он пришёл не за твоей душой, а за душами хозяев. Он убивает их и делает рабов свободными.

Эта неожиданная трактовка порядком удивила репликанта. Уж что-что, а освобождение из оков рабства и сбор душ рабовладельцев в его должностных обязанностях не значились. Да и чисто технически он не представлял, как осуществить процесс извлечения души из тела. Если такое вообще возможно.

Поразмыслив, Блайз пришёл к выводу, что Свитари просто объясняет предназначение искусственных солдат в доступной представителю примитивной культуры форме.

Оставалось понять, с какой целью Лорэй так уцепилась за жизнь этой девчонки. Никакого реального толка, кроме дезинформации полицейских, репликант от неё не видел.

Девчонка тем временем подняла на Ри зарёванное лицо. Блайз уже достаточно хорошо ориентировался в человеческом возрасте и дал девчонке лет пятнадцать. Тощая, угловатая, затравленная – она совсем не походила на виденных на лайнере подростков. Золотисто-рыжие волосы, стянутые в хвост, слиплись от перепачкавшей их крови.

Лорэй присела рядом с ней и улыбнулась.

– Он тебя не обидит, – успокаивающе сказала Свитари, а затем обернулась к Блайзу.

– Твой аппарат способен перевести фразу на французский? – спросила она на всеобщем.

Репликант коротко кивнул.

– Скажи: «Я клянусь, что не причиню тебе вреда», – попросила Ри.

Блайз улыбнулся девочке с максимальным дружелюбием, и шлем в его руке произнёс требуемую фразу на французском. Губы репликанта при этом остались неподвижными.

Глаза девчонки снова расширились от ужаса, и она попыталась спрятаться за Свитари. Та успокаивающе обняла рабыню и бросила на репликанта укоризненный взгляд.

– Что? – не понял тот.

– Не заморачивайся, всадник без головы, – отмахнулась Свитари.

– Какой всадник без головы? Ты о чём? У меня голова на месте, – репликант перевёл взгляд на новую подружку Лорэй.

– Объясни, зачем тебе этот примитив? Что она нам даст, кроме расхода ресурсов и необходимости контролировать её поведение? Или я опять что-то упустил?

– Мало родиться человеком, – не особенно понятно ответила Ри, успокаивающе поглаживая девочку по голове. – Нужно суметь им остаться.

– Хорошо, – кивнул Блайз. – Это очередная идиома, мудрость или что-то ещё из человеческих отношений. А толк нам какой? Зачем лишняя обуза? Что с ней дальше делать? Информации она никакой не даст, поддержки не окажет. Балласт. Может, всё же я и её? Садж бы так и сделал.