Светлана Сугарова - Планеты

– Так давайте его выпустим! Его, наверное, совсем замучили здесь. Дайте его мне, трайд, а то вы держите его, словно тряпку!

– Мы выпустим его завтра, империта, – строго осадил ее тот. – До утра он побудет у меня. А сейчас всем отдыхать!

– Я не буду больше в этой комнате! – заявила Дели.

– Что еще? – довольно-таки резко спросил Марион.

– Мне не нравится этот Центр. Здесь страшно, неуютно и вообще это нехорошее место.

– Мы улетаем завтра, империта, так что будьте добры, потерпите немножко.

– Не хочу терпеть нисколько! Я хочу улететь прямо сейчас!

Трайд гневно спрятал бластер и неприязненно посмотрел на девушку.

– Вам не кажется, империта, – начал он, чеканя каждое слово, – что нужно считаться и с мнениями и желаниями других? Мы устали и нам всем нужен отдых. Мы вылетаем завтра утром, это всем ясно? -Последний вопрос он адресовал всем присутствующим, но, не отрывая глаз от девушки, и было понятно, что обращается он именно к ней.

– А вам не кажется, трайд, что вы могли бы сказать это более учтиво? – с вызовом спросила Дели. – Не забывайте, что перед вами не кто-нибудь, а империта деллафийская.

– Я это прекрасно осознаю, империта, – несколько насмешливо произнес тот, – но, как офицер и трайд, имею право требовать подчинения. Итак, приказываю всем отдыхать! – громко подвел итог Марион, оканчивая разговор, и, не обращая внимания на возмущенное лицо девушки. С этим офицеры и вышли, быстро пожелав ей доброй ночи.

– Все же вам не следовало так резко разговаривать с империтой, – сказал Джанулория, прощаясь с трайдом.

– Энод-арон, разве я похож на воспитателя, чтобы утирать носы капризным, избалованным девчонкам? – устало удивился тот. – Я офицер, а не нянька.

Утро встретило их ослепительным горячим солнцем, которое нещадно и победно освещало пустынную местность, слепя глаза. Катер был готов к взлету.

– Хорошо-то как! – мечтательно промурлыкал Джанулория, чему-то улыбаясь. – Вот к чему я так долго стремился – покой и тишина.

– Только что таит в себе эта тишина и этот покой? – озабоченно протянул Марион, вглядываясь вдаль.

– Что бы они ни таили, не будем думать о плохом, – ответил т, ахьянец.

– Ну что ж, в путь! – Марион сел в катер, остальные последовали его примеру.

И снова внизу проносились удивительные пейзажи, сменяя друг друга, как рисунки калейдоскопа. Офицеры негромко переговаривались между собой.

– Там ли еще Юл-Кан? – хмурясь, спрашивал Марион.

– Только конец света может согнать его с обжитого места, – проговорил Джанулория. – Юл-Кана не так-то просто напугать, разве только Большой Водой.

– Кто знает, что здесь случилось, энод-арон? – вмешался имберианец. – И, честно говоря, что-то на сердце у меня тревожно.

Марион мрачно и обеспокоенно вглядывался в местность.

– Странно, – пробормотал он. – Мы пролетели уже достаточное расстояние, а я так и не увидел ни одной хижины. В прошлый раз здесь было не менее двух луйхаров 7 7 Луйхар – племя, поселение (камарл.) .

– Я тоже это заметил, согласился Джанулория. – На Большую Воду не похоже: нет канав, оврагов, упавших деревьев.

Дальше летели молча, лишь три пары настороженных офицерских глаз зорко всматривались в проносящиеся деревья, реки, луга. Наконец тишину разорвал возглас энод-арона:

– Луйхар!

Марион слегка прищурился, напрягая зрение и пытаясь разглядеть то, что так легко увидел т, ахьянец.

– Верно, луйхар, – облегченно вздохнул он, когда и его взгляд различил далекие крохотные хижины аборигенов.

Катер приземлился недалеко от поселения, похожий на чужеродную комету рядом с небольшими легкими хижинами. Не успели они коснуться земли, а уже собралась толпа камарленцев, которые, задрав вверх головы, неотрывно наблюдали за кораблем и, кажется, ничуть его не боялись. А из катера на них во все глаза смотрела Дели, как ребенок, впервые увидевший непонятную игрушку.

– Идемте, империта,– мягко позвал ее Джанулория.

Их было много. Они удивительно походили друг на друга, хотя, наверное, и для них все деллафийцы на одно лицо. На них смотрели возбужденно – радостные огромные глаза без капли страха и недоверия. Так могут смотреть только очень доверчивые, чистые, искренние существа, или дети. На макушках безволосых голов подрагивал на стебельке еще один третий глаз – круглый, любопытный, беспокойно вертящийся из стороны в сторону, словно живя независимо от хозяина. И все вместе эти дополнительные глаза напоминали стрелы молодой травы, что только-только показались над землей.