Сергей Баталов - Капкан для вечной

Дня три звездные рекруты просто отсыпались.

Сумасшедший «военный» режим последних недель подготовки здорово измотал всех курсантов, без исключения. Но больше всех досталось Ар'рахху. Здоровенный зеленый драк прежде никогда еще не вкалывал в таком сумасшедшем темпе несколько недель кряду. Жизнь рептилии на его родной планете была построена по иному принципу. Захотел кушать – взял стреломёт – убил птеродактиля. Если повезет – добыл Б'ка. Пожарил, покушал, насытился, завалился отдыхать под дерево. И лежи себе – до тех пор, пока снова не захотел лопать.

Для курсантов Звездной Академии, когда-то прошедших воинскую или спортивную подготовку на Земле, «боевой» режим заметного ущерба здоровью не нанес. Молодые люди быстро адаптировались к повышенным нагрузкам; стойкость к невзгодам вообще всегда была самой выигрышной отличительной чертой русских парней и девушек.

Жучиха-богомолка с русским именем Маша на усталость не жаловалась, да и внешне никак не реагировала на переизбыток тренировок и недостаток сна. Однако наблюдательный Ар'рахх заметил, что за пять недель сверхинтенсивной подготовки у жучихи заметно изменился «рисунок» усиков на макушке головы – они стали тоньше, поникли, прижались к голове…. В общем, от «закрутившей гайки» Диты досталось всем.

Меньше всех пострадал, как обычно это и бывает, сам виновник плохого настроения бессмертной – Заречнев. Александр вволю спал, много кушал, мало двигался, поскольку практически все время проводил в недрах реанимационно-сканирующего аппарата.

Ежедневное многочасовое пребывание землянина внутри «сканера» шло ему только на пользу. За невообразимо короткое время – всего за месяц – у него полностью срослись и даже затянулись множественные переломы в ступнях, а мышцы рук, поврежденные громадными гвоздями, как и ноги, быстро обретали привычную чувствительность и точность. Только кожные покровы курсанта все еще хранила следы изуверства островных пилотов.

Сразу после экзекуции грудь новобранца Звездной Академии была похожа скорее на шкуру далматинца, нежели на кожу человека.

И все же глубокие черные ожоги, оставленные лучеметами палачей-любителей, благодаря «сканеру» затянулись быстро. Со временем продолговатые кроваво-черные пятна сменили цвет, они порозовели, но боль от них все еще чувствовалась, особенно при резких движениях.

Сразу после погрузки на космолет, затянувшейся допоздна и закончившейся далеко за полночь, курсанты – все, как один – отправились «на боковую».

К завтраку не встал никто.

Элойка сделал вид, что она занята жутко неотложными делами, и у неё нет времени лично ходить по каютам и будить мертвецки уставших рекрутов.

А у Заречнева накануне закончился полный курс реабилитации. В тот день он проснулся, как обычно, без будильника, за пару часов до завтрака, мельком глянул на зеленого верзилу, сладко посапывающего на своей безразмерной кровати (наверняка её делали по специальному заказу конкретно для зеленокожего следопыта), тихо встал, осторожно оделся, вышел в коридор. Экипаж яхты еще спал. В корабле царила тишина.

Едва слышно «вздыхали» скрытые где-то глубоко в недрах космического судна силовые установки; почти незаметная вибрация от могучего биения сердца космического корабля ощущалась только ступнями босых ног. Свет не в слишком просторных коридорах космической яхты загорался секциями, в ритм движению землянина; светильники, скрытые на потолке, под обшивкой, вспыхивали над Александром и немедленно гасли за спиной одинокого утреннего исследователя межзвездной лодки.

Вопросом – чем ему заняться – Заречнев долго не мучился. Немного побродив, вместо зарядки, по пустому лабиринту коридоров яхты, окончательно прогнав сон, он, все еще сильно прихрамывая на обе ноги, побрел в тренировочный центр.

Тонкие и плотные маты из неизвестного материала без зазора покрывали стены и пол той части помещения, в которой курсанты должны были отрабатывать приемы рукопашного боя. Сашка прошел внутрь, опустил за собой дверь.

Ножи, мечи, булавы, палки, копья, звездочки и много чего еще, отдаленно напоминающее реквизит из фильмов про японских ниндзей, в избытке лежало, стояло и висело на трех из четырех стен тренировочного зала. Четвертая стена была зеркальная….

Александр подошел к оружию, осторожно потрогал шипы на булаве. «Гвозди» оказались из латекса, либо из резины, хотя выглядели выкованными вручную на наковальне в деревенской кузнице. Он хмыкнул, двинулся дальше, по очереди коснулся жала копья, лезвий меча и кинжала. Все тренировочное оружие было из одного и того же материала. Сашка выбрал для тренировки копье, энергично потянул на себя резиновый набалдашник, снимая его, отбросил резиновое «жало» к стене.