Роман Злотников: Русские не сдаются!

– Здесь все?

– Все, кто сумел выйти к нам. Что в других отсеках – неизвестно. Но как минимум в некоторых наши еще дерутся. Когда еще была связь, очагов сопротивления было одиннадцать. А основные усилия абордажники Кернет сосредоточили на нашем направлении… – Он замолчал на миг, а затем закончил: – Налицо пятьдесят шесть человек. Совсем целых нет. Ходячих – двадцать один. Из них трое – плохо. Появление противника прогнозируется через восемь-девять минут. Когда прорежут аварийную переборку.

– Прорежут? – слегка удивился Ник. Обычно в случае абордажа препятствия просто подрывали.

Штурм-капрал молча пожал плечами. Мол, сколько нас здесь осталось-то? Вот и не торопятся.

– Сдаться предлагали?

Штурм-капрал неопределенно повел плечами. Мол, может, и бормотали что-то, только кто ж такое слушал-то? А потом снова пророкотал:

– Какие будут распоряжения?

Ник усмехнулся и огляделся, отыскивая свой плазмомет. Тот оказался рядом. Он вскинул его на руке и, развернувшись лицом к помещению, заговорил, усилив голос через динамики так, чтобы его было слышно всем:

– Я знаю, что лузитанцы не знают такого понятия, как сдача в плен. Но не только они одни. В моей… вернее, уже нашей стране есть точно такой же закон: русские не сдаются. Так что пусть приходят – встретим как полагается. Со всей нашей русской душой…

Некоторое время все молчали, а потом кто-то задумчиво произнес:

– Русские не сдаются… Хм-м-м… неплохие слова для комойна… – после чего на мгновение снова повисла тишина, а затем лифтовой холл сразу же заполнился легким гулом и бормотанием. Кто-то отреагировал на высказанную идею, кто-то решил вслух повторить сказанную Главой фразу, вслушиваясь в ее звучание, кто-то просто попытался пошутить…

Ник же развернулся к штурм-капралу и, наклонившись к нему, тихо спросил:

– А что такое комойн?

Но Трибой не успел ответить. Потому что раньше него Главе ответил куда более знакомый голос:

– Древняя традиция. Еще со времен клановых войн. Комойн – это последний девиз. Слова, с которыми хорошо умирать. Сегодня почти не используется.

Землянин резко развернулся в сторону голоса и радостно улыбнулся, перебивая говорившую:

– Это здорово, что ты жива, Аларика!

– Пока – да, – грустно усмехнулась лузитанка и, зажав зубами угол платка, затянула-таки узел, покрывающий куцый обрубок бронерукава скафа, из которого еще сочилась изолирующая медицинская пена. А Ник страдальчески сморщился. Ослепительно красивая женщина и смертельно опасный боец, сейчас она выглядела паршиво. Правой руки до плеча просто не было, левая половина лица была обуглена так, что сквозь облезшую плоть виднелись кости, скаф был пробит в трех местах и покрыт грязными пятнами изолирующей медицинской пены, розоватыми от сочащейся крови.

– Это она вытащила тебя из того коридора, Ник, – тихо произнесла Трис. – Там и руку потеряла.

Землянин сглотнул.

– Аларика, я… – он шумно вздохнул. – Ты всегда была рядом. Что бы ни случалось – я всегда знал, что у меня есть надежное плечо, на которое можно положиться. Так что… если мы выживем – проси, что хочешь. И если это будет в моих силах – ты это получишь.

Аларика грустно усмехнулась.

– Если мы выживем… – А потом вдруг повеселела и, вперив в него ставший бесшабашно-насмешливым взгляд, произнесла: – Хорошо. Я согласна. Если мы выживем, то вы, Глава, подарите мне… ребенка! Очень уж они у вас славные получаются…

– Что?! – изумленно выдохнул Ник.

Но именно в этот момент на заваленных баррикадами коридорах, ведущих к лифтовому холлу, загрохотали выстрелы. А в следующее мгновение, перекрывая их, под потолок лифтового холла взвился яростный рев полусотни глоток:

– Русские не сдаются!!!

– Что?! Что ты сказал?! – Старший советник клана Кернет вскочил на ноги и яростно уставился на адмирала Даумарка. Но тот только молча отправил ему на сеть короткий файл.

– Это… этого не может быть! Нет! Нет-нет-нет… они не посмеют! Приказываю продолжать операцию! – лихорадочно заговорил Старший советник. – Мне докладывали, что абордажники уже почти взяли этого самозванца. Осталась всего одна переборка. Так что мы…

Но в этот момент на большом обзорном экране, внезапно закрыв собой всю транслируемую оперативную обстановку, возникло лицо человека, которого Старший советник хотел бы видеть сейчас меньше всего в жизни.

– Внимание всем командирам, офицерам и бойцам флота клана Кернет. Я – адмирал Гурон. Планетарный совет Лузитании выдвинул обвинения против клана Кернет в неспровоцированной инопланетной агрессии. Поэтому я приказываю немедленно прекратить огонь, отозвать абордажные группы, обесточить накопители и прекратить всякое маневрирование. Любой, продолживший стрельбу или маневрирование после окончания моего сообщения, подвергнется атаке и уничтожению флотом Лузитании. Я сказал!