Ростислав Кот - Гостья

– Ты так и будешь ехать с выключенными фарами? – подавленно спросила она меня.

Вместо ответа я резко нажал на тормоз. И не то чтобы мне тормоза требовалось проверить – просто уже пора было сворачивать. Всех бросило вперёд, а Имет даже взвизгнула. В самом конце торможения я вывернул руль, и микроавтобус пошёл юзом, скользя по влажной дороге левым боком вперёд. Где-то тут должна была быть едва заметная прогалина в кустах, её и днём-то разглядеть непросто. Но даром я, что ли, вырос в этом районе?

Разглядев нужный поворот, я отпустил тормоз и опять нажал на газ. И тут, взревев двигателем, мирный профессорский микроавтобус показал нам свой тайный нрав! Механическим зверем он вломился между кустов и, агрессивно подпрыгнув на кочке, принялся, подвывая на разные лады, карабкаться вверх, к промзоне. Нас вела едва различимая во тьме дорожка. Но я помнил каждый её изгиб – по ней моя мама много лет ходила на работу. И я часто бегал её встречать.

Нет, всё-таки как ни завывай, а для крутых тропинок мотор здесь был слабоват. На нижнюю дорогу промзоновского кольца мы выбрались еле-еле – запаса сохранённой мною на повороте скорости едва для этого хватило.

Вот теперь нам было направо. И теперь можно было гнать.

Здесь, наверху, у промзоны, рассеянный в зарождающемся тумане свет оставшихся далеко внизу редких уличных фонарей уже почти не освещал дорогу, и мне всё-таки пришлось бы включить фары. Но тут Сума́ выглянула из-за тучи. Отлично!

Я опять выжал педаль газа. Давай, белая пузатая машинка местного научного светила, спасай жизнь незваной гостьи из далёкого космоса! Мы помчались по совершенно пустой дороге, тянущейся вдоль всей промзоны – мимо чёрных коробок спящих заводских корпусов, едва угадывающихся в лунном свете. Справа от нас и внизу, в просветах между кустами, мелькали огни города.

– Куда это мы едем? – Имет с трудом нашла в себе силы оторвать взгляд от едва различимой в ночи дороги, несущейся навстречу. Я заметил, что она держит в руках мой фонарик, но не решается отдать мне, чтобы не отвлечь. Я сам забрал его и сунул в карман куртки, не отрывая взгляда от стремительно летящей тьмы за лобовым стеклом.

– А я понял, – неожиданно сказал сзади Ута-младший.

Я не стал уточнять, что именно он понял – сейчас это было неважно. Попадающиеся на пути лужи серебрились в лунном свете. Я же только и успевал отводить глаза от редких фонарей, что в промзоне остались лишь у полузаброшенных гаражей да на заводских воротах. Нельзя было попасть взглядом на фонарь – фары-то выключены, а я на какую-то секунду потеряю способность видеть в темноте. Так и с дороги слететь недолго…

Микроавтобус выл мотором, но скорость держал. Я настороженно прислушивался к напряжённому гулу колёс. По салону, среди плывущих и пляшущих теней, тут и там бродили жалобные скрипы – то крыша, то вспыхивающие короткими бликами выпуклые окна из толстого пластика, то стойки подключались к общему тревожному концерту. Ничего, держись, лупоглазое чудо инопланетной автопромышленности! Небось и сам профессор Сха, твой светлый разумом хозяин, благословил бы тебя на спасение своей студентки! Хоть она и косможительница, хоть и обманщица… Хоть и нарушила Закон… А в сумке, что на Выселках, наверняка не только снаряжение, но и оружие… Хорошо, что есть Частный Контракт, который одним махом списывает со счетов подобные мелочи, так что можно сосредоточиться только на своей работе!

Никогда ещё так быстро с выключенными фарами я не ездил – за семь минут мы проскочили почти всю промзону. Эх, был бы сейчас мой шлем… Но шлем дожидался меня в оперативном гараже, в глухом посёлке на семьдесят пятом километре Шоссе. До этого вечера мне почему-то казалось, что там, на моей тайной технической базе, ему самое место.

– Сейчас будем срезать угол, – пробормотал Ута-младший.

Что ж, возможно, парень и вправду понял, что я делаю.

Слева, за боковым стеклом, полетели мимо нас валяющиеся в беспорядке скелеты полуразобранных грузовиков. В лунном свете блестели редкие уцелевшие стёкла кабин. Это был ориентир – так называемые автомастерские. Я начал тормозить, потом переложил машину в правый юз, и мы вылетели на широкую пустую площадку уснувшего до утра автобусного парка, занимавшего обширный угол промзоны. Все автобусы попрятались до утра в длиннющие ряды просторных гаражных боксов – общинные водители очень берегли оставшиеся на ходу машины. Посреди площадки я, сжав зубы, перебросил занос на другую сторону. Оставив на мокром бетоне змеевидный след, мы вылетели из автобусного парка и, описав плавную дугу, помчались по дороге, идущей вверх от города, по дальнему от бухты краю промзоны.